Posted 6 июля 2020,, 07:25

Published 6 июля 2020,, 07:25

Modified 1 апреля 2022,, 15:04

Updated 1 апреля 2022,, 15:04

Искоренить как «социальное явление»: почему в Омской области закрывают детдома

6 июля 2020, 07:25
В России тихо сокращают детдома уже на протяжении восьми лет. Считается, что скоро их не останется совсем — всем сиротам хотят найти приемных родителей. Пытается ли государство сэкономить, сняв с себя социальную нагрузку, или это делается в интересах детей — в материале Города55.

О том, чтобы искоренить детдома «как социальное явление», в стране заговорили еще в 2012 году. Тогда появился проект федеральной программы «Россия без сирот», который разработал уже бывший детский омбудсмен Павел Астахов. Проект был довольно радикальным и предполагал, что сиротские учреждения постепенно упразднят, а высвободившиеся средства начнут тратить на помощь приемным семьям, в которые в идеале должны пристраивать всех детей без опеки. По сообщениям СМИ, инициативу тогда резко раскритиковал Минфин РФ, назвав ее «целевой программой по расходованию денег». Говорилось, что она нежизнеспособна, финансово не обоснована и дублирует уже существующие меры поддержки. Кроме того, Астахова обвиняли в популизме и самопиаре на теме сирот.

Тем не менее проект не списывали со счетов. Дальнейшую его судьбу сложно проследить — в прессе он не упоминается с 2013 года. Возможно, он был доработан. Так или иначе, по программе с таким названием регионы живут уже много лет. Причем изначально ее срок рассчитывался как раз до 2020 года. То есть самое время посмотреть, к чему привела реформа.

Закрытие детдомов

В Омской области эта программа тоже публично не обсуждалась, но в региональном министерстве образования нам подтвердили, что она действует, как и курс на ликвидацию детдомов. За восемь лет их число сократилось на две трети: из 21 на всю область осталось только шесть. Также упразднили три школы-интерната (осталось тоже три). В минобре не видят здесь проблем: за то же время сирот на попечении государства стало в три раза меньше. По статистике минобра, общее число сирот в регионе с каждым годом сокращается на 4%. В казенных учреждениях сейчас осталось всего 456 воспитанников, и при этом они заполнены на 96%.

Оставшиеся детдома и интернаты тоже планируют реформировать. Вместо них должны появиться временные центры, устроенные по семейному типу, где дети, как предполагается, будут находиться, пока их не заберут в семью. Последним на данный момент закрыли Исилькульский детдом, переведя оставшихся воспитанников в адаптивную школу-интернат № 16 в Омске. Ее, в свою очередь, хотят преобразовать в Центр содействия семейному воспитанию с условиями проживания по семейной системе.

С другой стороны, детдомам противопоставляется институт приемной семьи (не стоит путать с усыновлением) и другие варианты опеки. Омский минобр сообщает, что сейчас в замещающих семьях воспитывается 91.3% всех сирот и детей, оставшихся без попечения. Количество приемных родителей увеличивается: в 2012 году 486 семей приняли на воспитание 1.2 тыс ребят, в 2019-м уже 604 семьи воспитывали 1.8 тыс детей. Причем пик наблюдался в 2014–2016 годах, когда таких семей было более 650, а потом их число стало понемногу снижаться.

Детские травмы

В целом статистика выглядит позитивно, но в реальной практике, как всегда, есть нюансы. Например, специалисты, с которыми мы пообщались, говорят, что приемные родители охотнее забирают маленьких детей (причем младенцев обычно сразу усыновляют), а у подростков со сложной судьбой шансов оказаться в семье гораздо меньше. В итоге детские дома, где остается небольшое число воспитанников, расформировывают, а самих ребят перераспределяют по другим учреждениям. С точки зрения экономической логики все понятно, но для детей такая оптимизация может стать травмой.

«По большому счету, это горе для детей. Им меняют место жительства, не спросив их. У нас были подобные ситуации, когда в Омске расформировывали детские дома. В Тару, по-моему, детей увезли, и мальчишки бежали в Омск, потому что не хотели жить в „деревне“. Все-таки у детей из крупного города и райцентра есть отличия в уровне социализации», — говорит доцент кафедры социальной педагогики ОмГПУ, кандидат педагогических наук Оксана Морозова.

Подобная история произошла и с Исилькульским детдомом, где оставалось 30 воспитанников. Их отправили в омскую коррекционную школу-интернат для детей с особенностями развития, однако два коллектива с разным опытом не очень хорошо ужились. Исилькульские дети не хотели жить в «коррекции», демонстрировали протестное поведение, не слушались, грубили. Один из мальчиков со скандалом сбежал.

Экономия на родителях

Есть и другая сторона. Приемные родители говорят о недостаточной материальной поддержке — выплаты в регионе крайне скромные, хотя закрытие малокомплектных детдомов, по идее, должно высвобождать немалые средства.

«В детских домах на 50 детей примерно 150 человек персонала. На каждого ребенка по три сотрудника, которым платились зарплаты. Безусловно [это дисбаланс], если на одного ребенка в семью идет 10 тыс рублей в месяц», — отмечает завкафедрой социальной педагогики ОмГПУ, профессор Ирина Маврина.

«Сегодня приемные семьи просто в загоне. Если воспитывается до 12 детей, это 6 тыс с копейками на ребенка, на старших — 7.5 тыс рублей. На это надо напоить-накормить, одежду купить, "коммуналку" заплатить, школьные поборы отдать», — делится приемная мама, глава омского отделения «Национальной родительской ассоциации» Татьяна Николаева.

У Татьяны Николаевой уникальный опыт — за 30 лет она воспитала 47 детей. Тут стоит отметить, что приемные семьи — в буквальном смысле профессиональная деятельность, родители оформляют опеку до совершеннолетия ребенка и работают мамами и папами, получая за это зарплату. По-сути, это мини-детдома с семейной системой отношений. Государство делает ставку как раз на эту форму, потому что такие люди берут ребят на воспитание осознанно и проходят серьезную подготовку. При этом Николаева считает, что систему как раз разрушили в конце 90-х, лишив родителей-воспитателей педагогического стажа, отпусков, больничных и адекватных тарифов. Сейчас их базовая зарплатная ставка в Омской области — 1300 рублей на одного родителя. А выплаты на одного ребенка составляют порядка 7 тыс рублей.

Понятно, что в этом случае воспитание «трудных» детей — основная работа, а выплаты — главный источник дохода для всей семьи. На этом фоне риторика о повышении престижа приемных родителей выглядит довольно странно.

«Государство экономит на приемных родителях, это однозначно. Это та же самая оптимизация, которая происходит в педагогике, в медицине. В регионе один ответ — денег нет. Все идет с Москвы. Там зарплата — 20–30 тыс за ребенка. А у меня мизерное пособие, мы не дотягиваем даже до нищенского порога», — жалуется приемная мама.

Вторичное сиротство

По словам Николаевой, приемные семьи сталкиваются еще и с негативной реакцией в обществе. Принято считать, что они берут детей ради денег и не являются «благополучными». Корыстные мотивы возможны, говорит Николаева, но и тут все неоднозначно.

«Есть расхожее мнение, что детей берут ради денег, — отмечает она. — Все шарахаются от этого. А я говорю: „Ну и что?“ На селе работы нет вообще. Это даже хорошо, они и своих поднимут, и приемным помогут. Хуже, когда взяли и плохо воспитывают, но это другая сторона медали, на это есть органы опеки».

При этом есть и обратная сторона — вторичное сиротство, когда от детей отказываются уже приемные родители. В детдомах сейчас в основном социальные сироты — дети, оставшиеся без попечительства при живых родителях. Часто они растут в неблагополучной среде и слабо адаптированы в обществе. Иногда они сами просятся обратно в интернат. Считается, что вторичное сиротство — большая травма для ребенка, однако Николаева думает иначе.

«Если ребенку некомфортно в семье, почему не перевести-то? Те ребята, которые прошли приют и детский дом, у них уже травмы нет, у них уже адаптация. Дальше только вопрос, потянется он душой к приемному родителю или нет», — заявляет она.

Нужна ли реформа

В целом эксперты сходятся во мнении, что уход от традиционных детдомов — позитивное явление. Председатель омского отделения Российского детского фонда Ольга Мосеева отмечает, что у детей в казенной системе нет элементарных бытовых навыков, у них складывается «иждивенческий менталитет» — они привыкли жить на всем готовом и плохо подготовлены к реальному миру. При этом она подтверждает, что материальная поддержка приемных семей недостаточна.

«Есть общероссийские данные, у нас говорят, что от 10% выпускников интернатов затем социально успешны. Это значит, что 90% неуспешны. В приемных семьях гораздо выше процент детей, которые состоялись», — отмечает она.

Однако даже министр образования региона Татьяна Дернова считает полный уход от детдомов маловероятным.

«Задача — каждому ребенку найти семью. Не всегда это получается, потому что у нас многие социальные сироты остаются без попечения в подростковом возрасте. Возраст непростой и для родных детей. Иногда подросткам лучше в учреждении, они никуда не хотят уходить. Есть ли смысл так настойчиво искать им семью? Это детский коллектив, они живут там по семейному принципу, у них какие-то свои события. Поэтому придем ли мы к нулю в детских домах — не знаю», — прокомментировала она Городу55.

Она согласна и с тем, что материальные стимулы слишком малы, чтобы вызвать корыстный интерес.

Мосеева добавляет при этом, что за каждую копейку от государства родители ведут строгий отчет. Иногда бюрократии даже слишком много.

На вопрос, не пытается ли государство экономить на сиротах, перекладывая ответственность на энтузиастов, которых еще и недостаточно поддерживают, эксперты отвечают отрицательно. При этом вопрос о скудных выплатах на детей с учетом оптимизации расходов на детдома остается открытым.

«Экономия — однозначно нет. Я считаю, что оптимизация ФАПов на селе или сокращение малокомплектных школ были вредным явлением, даже если моя позиция противоречит каким-то более высоким мнениям. Но здесь не оптимизация. На мой взгляд, это очень правильная тенденция», — отмечает Мосеева.

«Экономическая составляющая важна, но мне кажется, государство идет на [реформу детдомов] не из-за этого. Шаг-то правильный. Это политическое решение: детей нужно воспитывать в семье. А дальше идет целый шлейф исполнительских решений: в какой семье нужно воспитывать, будет у мамы стаж идти и т. д. Это нормативно-правовое регулирование, и на это тоже нужны финансы. Но государство принимало это не из экономических соображений: какая тут экономия в масштабах государства? Решение правильное, но исполнительская сторона еще не отработана», — считает профессор педагогики Маврина.

Приемная мама Татьяна Николаева при этом говорит, что за реформу детских домов впервые взялись еще в 90-е, ориентируясь на европейский опыт. Но в России семейные детдома пока не очень распространенное и одобряемое обществом явление. В Омской области в последнее время наметилась тенденция на уменьшение количества приемных семей — в прошлом году их сформировалось только четыре, а раньше появлялось по 20 в год.

«И это приведет к логическому концу. Затем снова начнут открывать детдома, потом возьмутся за приемные семьи. И все начнется с начала. Мы же люди какие — сначала до основания все уничтожим, а потом будем заново строить», — полагает она.