Точка кипения - ТЮЗ. Почетный архитектор России призывает спасти памятник модернизма

Город55 публикует развернутый комментарий почетного архитектора России Светланы Гетте, а также архитекторов Петра и Ирины Игнатовых, Олега Фрейдина, Владимира Проскурина, Никиты Шалмина, Ольги Кулагиной и урбаниста Валерии Марковой, солидарных с позицией Гетте.

Ведем дискуссию, не теряя сути.

Признаюсь, никогда не участвовала в открытых общественных дискуссиях по вопросам архитектуры: как правило, по ходу обсуждения обижаются не только авторы и заказчик, но и все участники процесса, который привел проектную документацию к торгам на поиск подрядчика, то есть, по сути, к процессу организации строительных работ. В узкокорпоративной среде принято «мусор» держать под ковром. Но тут — особый случай.

«Архитектура советского модернизма», представителем которой в чистом виде в Омске является здание ТЮЗа, достойна быть национальным достоянием.

Любое обсуждение архитектурной практики формирует мнение (есть мнение большинства, если его удается достигнуть; есть другие мнения, которые отстаивает один или несколько человек), и, разумеется, любые мнения на нас влияют: с одними мы согласны, с другими нет, а некоторые вносят сомнения в наше, казалось бы, устоявшееся суждение по какому-либо вопросу. Включаясь в дискуссию о предстоящем «капитальном ремонте здания ТЮЗа», к которой пригласил нас Дмитрий Смирнов, хочется призвать участников/оппонентов придерживаться профессиональных аргументов в оценке качества архитектурных решений и избегать ложных представлений и их декларирования — подобных тому, что мерилом работы является звание, возраст, хобби либо общественная работа, которую выполняет автор обсуждаемого проекта. Признаем тот факт, что в оценке результатов работы в любой творческой профессии, будь это писатель, кинорежиссер, архитектор или художник, не имеют значение никакие предыдущие заслуги и каждой новой работой требуется доказывать свою состоятельность в профессии заново. С какой стати общество должно мириться и тем самым поощрять отсутствие компетенции автора архитектурного объекта, особенно если эта работа выполнена на деньги налогоплательщиков, то есть нас с вами, и будет «украшать» наш город долгие годы.

Предыстория.

Здание омского ТЮЗа (о котором пойдет речь) построено в 1967 году, относится к периоду позднего модернизма, проектировалось в период хрущевской оттепели, который позднее привлек заслуженное внимание мировой общественности и получил определение «советский модернизм». Днем рождения послевоенного советского модернизма можно считать 4 ноября 1955 года, когда было опубликовано постановление правительства «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». Сталинский ампир как господствующее направление в архитектуре предвоенного времени, который прервал развитие конструктивизма, к основоположникам которого относятся советские архитекторы, ушел в историю. Он не был приспособлен к решению послевоенных социальных проблем. А творчество архитекторов-конструктивистов до сих пор является достоянием мировой культуры и вошло в обучающие программы архитекторов мира как составная часть современного стиля в архитектуре — модернизм.

МОДЕРНИЗМ — интернациональный стиль, и, по мнению многих авторов, пишущих об архитектуре, является единственным в XX веке архитектурным направлением, для характеристики которого применимо понятие СТИЛЬ.

После постановления 1955 года модернизм становится единственным официальным архитектурным стилем страны. Что мы имеем на сегодняшний день? Основные существующие общественные здания в стране построены в период с 1955 по 1991 годы, особенно такая картина характерна для регионов. При этом самые знаковые здания — театры, киноконцертные залы, дворцы пионеров и пр. — лишены охранного статуса, и мы (общество) утратим их, а некоторые уже утратили. А с чем останемся? С сегодняшним новоделом, который будущие искусствоведы отнесут к «полистирольно-газобетонному периоду» в отечественной архитектуре?

Вернемся к предмету обсуждения.

Проект разработал «Гипротеатр» Министерства культуры СССР (архитектор Белоусов). Внешний вид здания подчеркнуто аскетичен. Задачи образа театрального здания автор решает путем выверенных пропорций основного и соподчиненных объемов, сочетанием глухих и остекленных плоскостей. А основная концепция фронтальной композиции фасада заключается в драматическом единстве и борьбе асимметричного приема в решении. Динамичная конструкция козырька входа в театр вырывается вперед, за счет стеклянной плоскости витража как бы отрывается от основного объема здания, привлекая к себе внимание, а большая глухая плоскость фасада справа от входа несколько успокаивает это движение вперед и уравновешивает основную композицию. В игру вступает вертикальный объем сценической коробки, пытаясь уравновесить горизонтальную композицию. Появляются и другие дополнительные детали и эффекты, такие, как отражение конструкции динамичного козырька входа внутрь объема здания. Это игра пропорций! Это математика! Это музыка! Все вместе — Архитектура!

А теперь внимательно посмотрим проектную документацию по «Капитальному ремонту здания ТЮЗа», выполненную фирмой «В2». Проектировщики из Красноярска, видимо, прошли через торги по принципу отбора исполнителя по критерию «наименьшей стоимости» работ. Все, казалось бы, в рамках правового поля. Вызывает вопросы только само наименование работ: «Капитальный ремонт». По Градостроительному кодексу изменение внешнего вида здания попадает под определение «Реконструкция здания», а в проектной документации — именно изменение внешнего вида, совершенно варварское. Характер и объем предстоящих работ имеет четкие критерии как «Реконструкция здания» ТЮЗа, а это означает более серьезный подход к получению разрешений и согласований на проектную документацию и ее экспертизу. Вопросы о причинах нарушений ГК РФ при организации торгов на выполнение проектных работ и изменения наименования характера работ можно адресовать только в областные и городские органы управления и контроля.

Но вопросы вопросами, а какой результат на сегодняшний день мы имеем? Из выложенной в открытый доступ проектной документации мы видим, что в составе красноярской команды проектировщиков появилась группа омских архитекторов (в штампах чертежей, над которыми они трудились, написано: «Соавторы»). Очевидно, что они не могут быть соавторами архитектора Виктора Михайловича Белоусова, который за новаторское здание омского Театра юного зрителя получил премию Госстроя РСФСР — оно было признано самым экономичным зданием театра за всю историю страны (вместимость: 740 мест, стоимость: 1.5 млн рублей в ценах 1967 года). Следовательно, омские архитекторы поскромничали, называя себя соавторами. Они — авторы! Сакен Хусаинов, А. Жунусова, В. Носова — авторы реконструкции омского ТЮЗа, а именно: реконструкции фасадов, рекламной композиции, благоустройства площади перед театром, интерьера фойе театра и туалетов. Практически все архитектурные решения — новодел. Считаю, что реализация архитектурных проектных решений этого коллектива авторов убьет памятник архитектуры модернизма, если общественности не удастся изменить ситуацию к лучшему.

Что предлагает городу проект авторов?

Проект предлагает неоправданно громадную, объемную конструкцию из столбов и ферм для организации рекламы спектаклей, которая не только не вписывается в стиль здания, представляет собой не только нелепое и неуместное сооружение, но и сооружение, которое съест значительную часть бюджета на строительство и, что самое важное, погубит архитектурный образ здания. Любой далекий от профессии архитектора человек на основе представленных визуализаций поймет, что эта тяжелая, неуместная конструкция перекроет зрительное восприятие здания с пешеходных путей, заслонит собой и исказит пропорции фасада, внесет диссонанс в пространство перед театром и на улице в целом.

Хочу заметить, что существует масса других архитектурных решений рекламы.

1. Организации пространства площади перед театром, отмерена такая же толика мастерства и смысла: что авторы имели в виду, когда размещали типовой детский городок для трех-четырехлетних детей, уместный во дворе жилого дома, пряча его за рекламную громадину? Такой же вопрос к предлагаемому рисунку плиточного покрытия площади. На рисунке цветового покрытия изображена реплика известного плаката времен гражданской войны (автор: Эль Лисицкий, 1919–1920 г.). Плакат имел узнаваемый графический рисунок и девиз: «Клином красным бей белых!» Авторы, видимо, и в этом случае решили быть соавторами. Правда, у них получилось исказить смысл: «Клином белым бей…» Какое отношение примененные символы имеют к зданию в стиле позднего модернизма, а именно к омскому ТЮЗу?

2. Фасады. И с фасадами беда! На паспорте цветового решения фасадов (хотя паспорту этот чертеж по многим параметрам не соответствует: не указаны многие наименования и фирмы-производители применяемых материалов и изделий) есть информация о плитке для облицовки фасадов, но нет данных о производителях витражей, стеклопакетов и прочего. Мне удалось найти в интернете некоторые из указанных изделий: терракотовые панели CN Ceramic, производит их современное китайское предприятие. Это предприятие производит панели, багеты, клинкерную плитку и, судя по названиям изделий, они все терракотового цвета (в массе). Терракотовый цвет в быту называют кирпичным или темно-морковным. Не с первого раза, но удалось найти российскую компанию, продающую китайские панели, — «Алюминстрой». В их каталоге на сайте есть порядка трех наименований изделий, похожих на серый цвет, но в проекте нет цветового обозначения выбранной панели, соответствующего хоть одному из цветов изделий каталога. Неужели такое важное решение будет отдано на откуп подрядчика? Или будет проведено голосование среди жителей, как сейчас модно?

3. Выбор смены цветового решения фасадов на не свойственный данному архитектурному стилю цвет приведет к искажению не только смысла, но и пропорций здания. Визуальное восприятие здания может измениться не только от выбранного цвета, но и от размера облицовочных панелей. Цвет имеет важное значение в нашей жизни в целом, а в архитектуре — особенно. Если детально исследовать вопрос восприятия того или иного цвета, то этому надо посвящать отдельную статью. Возникает вопрос еще и о неполном объеме проектной информации, что может привести к путанице и закупке большого объема облицовочных панелей не того цвета. Неясно и что мешает выполнить новую облицовку, заказав идентичную по цвету и размеру облицовочную плитку.

На фоне этой информации уже мало удивляет, что другой фасадный материал (панель S1) у производителей фасадных алюминиевых панелей в описании значится как горючий материал. Информация об облицовочных материалах представлена в проекте без указания производителя, надеюсь, что авторы прояснят эти и другие вопросы.

1. Интерьеры фойе театра в идеале должны соответствовать архитектурному стилю здания. Модернизм предполагает интернационализм, он не относится к какой-то определенной культуре и в то же время приемлем для каждой культуры. Его характеризует простота и естественность, функциональность и ультрачистые линии. Модернизм избегает беспорядка в организации пространства и беспорядка в оформлении плоскостей стен, формирующих это пространство. Материалы и цветовая гамма естественные и натуральные.

Что в проекте? Проектные решения авторов реконструкции театра, представленные на визуализациях, являют собой полную противоположность этим принципам и демонстрируют отсутствие даже минимального соответствия стилю — как в цвете, так и в линиях. Идея сухого ручья на полу из керамогранита самой тривиальной расцветки лишена функциональности и декоративного эффекта, в решении выполнить стык плитки разного цвета по кривой заложен отрицательный результат качества исполнения. Оформление потолка (тоже идея ручья) и стен (хаотичные «сосули» из дерева) — отсылка к интерьерам отелей 3* 2000 года. Налицо полное отсутствие понимания сути работы. Красные шторы и диваны! Любое исследование по влиянию того или иного цвета на человека трактует, что красный повышает сексуальную активность, пробуждает к агрессии и конфликтам — уместен ли этот цвет в театре для юношества? Писать замечания об оформлении бара-буфета в стилистике придорожного кафе со стеллажом винных бутылок — это как бить лежачего. Интерьерные решения не отвечают ни стилю модернизм, ни теме театра, ни теме юношества.

2. Интерьеры туалетов. Туалеты — единственное место, где есть какая-то идея. Но жаль, что для Театра юного зрителя она тоже неуместна. Концепция темного пространства с брутальной текстурой (под камень) и яркими акцентами дверей кабинок скорее подходит для ночного клуба. Это там оправданно создание атмосферы темного, анонимного, плохо освещенного пространства, посетители которого не хотели бы бросаться в глаза друг другу и быть узнанными (если их внешний вид далек от нормы). Там действительно оправданны цветовые акценты дверей в полутьме. Для юного зрителя идею с цветовой дифференциацией дверей надо оформлять, учитывая общую концепцию пространства театра. Хотя о чем это я? Она как раз и отсутствует.

Отсутствует также навигационный стиль в интерьере, а это важная графическая составляющая интерьеров общественных зданий и айдентика бренда театра. Если этих требований не было в техническом задании на проектирование, то это вопрос к тому, кто его составлял.

Отдельно надо заметить, что в задачи этой публикации не входило делать полную экспертизу оправданности архитектурных решений данного проекта, но эту экспертизу следует провести, и желательно с привлечением специалистов из другого города. Даже при беглом взгляде есть вопросы к проработке конструкции узлов по парапетам и козырьку, по решению обрамления оконных и витражных проемов, по материалам примененным в конструкции полов. Только самовыравнивающая смесь «Геркулес» толщиной 30 мм приведет к затратам 900 руб/м2, а это лишь один из слоев в пироге пола при колоссальных площадях; применение утеплителя «Пеноплекс Фундамент» толщиной 100 мм тоже надо объяснить. Он горюч и нужен в конструкции пола по грунту, преимущественно в промышленных зданиях под ЦП армированной стяжкой большой толщины, а не в помещениях второго этажа театра. Если нужна была звукоизоляция, то для этого существуют иные, специальные материалы.

Есть китайская поговорка: «Если мы не изменим направление своего движения, то мы рискуем оказаться там, куда движемся». Так вот, вопрос: «Куда мы движемся, господа архитекторы?»

Все вышеперечисленное и многое другое, о котором не сказано, — результат работы в бесконкурентной среде. Меня удивляет не низкое качество работы (под качеством следует понимать не необходимый перечень чертежей, а грамотность принятых решений). У кого угодно может получиться отрицательный результат, если он берется решать вопросы, стоящие за границами собственной компетенции, а с данным коллективом случилось именно это. Удивляет то, что архитектор, возглавляющий авторский коллектив (Сакен Хусаинов), вопреки собственным представлениям (думаю, он не будет это отрицать) о важности и нужности Градостроительных и Архитектурных советов, сам не выставил свою работу на профессиональное обсуждение коллег. Видимо, не счел ее достойной внимания или это результат многолетней привычки, когда главный архитектор города предписывал тот или иной ход решения вопросов, связанных с архитектурой города, и часто решения эти зависели от влиятельности личности заказчика. Нет должности главного архитектора города, но есть профессиональная ответственность, а тоску по «указующему персту» надо заменить на личную ответственность.

После знакомства с текстом статьи Дмитрия Смирнова обсуждение (пусть и без участия авторов) состоялось. Оно прошло в «Точке кипения» по материалам, находящимся в открытом доступе. Присутствовала группа неравнодушных архитекторов с активной жизненной позицией: Никита Шалмин, Андрей Седачев, Светлана Гетте, Владимир Проскурнин, Петр Игнатов, Ирина Игнатова, Андрей Сергеев, Дмитрий Смирнов, Юлия Руденко и другие. Разброса в мнениях не было.

Участники обсуждения сошлись в следующем: несмотря на то, что проектная документация (без обсуждения и экспертизы) принята к исполнению, имеет смысл обратить внимание руководителей области и города на ошибочность, пагубность и недостаточность архитектурных решений как по экстерьеру здания, так и по интерьерным решениям, выставленных на торги к исполнению при проведении капитального ремонта здания ТЮЗа. Следует организовать широкую общественную дискуссию с целью:

1. Убедить всех в том, что важно для города иметь механизм получения обществом грамотных проектных решений по уникальным городским зданиям.

2. Постараться вместе с привлечением широкого круга активных граждан, творческих сообществ, юристов и, самое главное, руководителей области и города, найти технические решения, позволяющие в рамках существующего правового поля избегать впредь и найти возможность исправить сейчас ошибки подобного рода.

К архитектурным решениям любого значения надо однозначно привлекать авторов на конкурсной основе. В наших силах разработать правила, которые помогут повысить качество проектных решений, выполняемых за бюджетные средства. Один из таких вариантов — это вычленять творческую часть (архитектурные решения, концепции) из состава проектной продукции по торгам на капитальные ремонты и реконструкции зданий — проводить на них отдельные торги или конкурсы разного типа (открытые, закрытые, заказные). Возможны и иные решения, предлагайте!

В городе около десятка творческих союзов, приглашаем всех принять участие в дискуссии! Особенно интересно будет узнать мнение о решении подобных вопросов руководителей профильных департаментов.

Ведь архитектура как зеркало: она отражает не только синтез творческих и технологических возможностей общества, но и уровень культуры городского сообщества в вопросах сохранения уникальных зданий, доставшихся нам от предыдущей эпохи.