О Сталине, Гитлере и не только: почему польский вопрос вновь актуален?

Очередной виток обсуждений «СССР был не меньшим злом, чем нацистская Германия» берет свои корни еще резолюции ОБСЕ 2009 года. Обсуждения, однако, ударили бумерангом не по бездоказательным членам Европарламента, а по самой Польше. В итоге президент России Владимир Путин назвал посла Польши в нацистской Германии Юзефа Липского «сволочью и антисемитской свиньёй».

А началось все с Чехии — в начале декабря парламент утвердил 21 августа Днем памяти жертв вторжения 1968 года. На это российский МИД отреагировал сдержанно — лишь выразил сожаление в связи с этим решением. В ответ президент Чехии Милош Земан заявил, что может не приехать в Москву на празднование 75-летия победы.

При этом Москва продолжает стоять на своем — немцы первыми напали на Польшу, а затем на СССР. Министру культуры РФ Владимир Мединский и вовсе говорит о том, что пакт Молотова-Риббентропа (оба на заглавном фото) был вершиной дипломатии того времени.

Однако историки, глубоко погруженные в реалии того времени, не склонны считать Польшу единственным агрессором. Для того, чтобы расставить все точки над i, редакция «Новых Известий» взяла эксклюзивное интервью у историка и публициста Марка Солонина.

«Агрессивная» Польша

«Если сравнить совокупный вес участвовавших в той войне стран, их промышленный, сырьевой, научный, финансовый, людской, территориальный потенциал с потенциалом Польши, у которой тогда было население в 35 млн. человек, которая была развивающейся аграрной страной, то возможности Польши не идут ни в какое сравнение с возможностями великих держав. Разумеется, Польша при всём желании не могла ни развязать, ни остановить мировую войну», — начинает Солонин.

Историк уверен — нацистская Германия и «сталинская империя» наращивали свой оружейный потенциал параллельно друг другу, в то время как остальная Европа наслаждалась мирной жизнью и даже не помышляла о том, чтобы устроить очередную мировую войну. Изначально связанные условиями «Версальского договора» немцы в 1935 году после прихода нацистов к власти, немцы заявляют, что не считают себя обязанными к его исполнению.

В это же время, по словам Солонина, СССР при помощи репрессий задавила всякое инакомыслие в стране, что позволило превратить страну в огромную фабрику по производству оружия (в странах Европы, например, этого просто не допускали местные парламенты). В конце 30-х годов, отмечает он, СССР был количественно и качественно, как армия, сильнее всей Европы.

«Война началась с нападения Германии на Польшу 1 сентября 1939 года. А должна была начаться на рассвете 26 августа. Накануне, в 3 часа дня 25 августа Гитлер отдал окончательный приказ о вторжении, и колонны войск двинулись к польской границе. В это же время англичане подписали договор о взаимопомощи с Польшей, а к Риббентропу, министру иностранных дел Германии, пришёл английский посол и в очередной раз напомнил, что Англия не будет смотреть безразлично на то, что делает Германия, и готова выполнить взятые на себя обязательства перед Польшей», — отмечает историк.

Этого, по его словам, вполне хватило, чтобы гитлеровцы спешно повернули обратно в надежде на поддержку СССР. Естественно, продолжает мысль Солонин, если бы Сталин не видел выгоды в нападении на Польшу, Гитлер, раз испугался слабых англичан, бы точно этого не делал.

Война будет на руку

Помимо того, что Советы вторглись в Польшу 17 сентября 1939 года, все это время, уверяет Солонин, они помогали немцам — стратегическим сырьем (нефтепродукты), давлением на «Англо-французских поджигателей войны», даже территориально (предоставили базу для немецкого военного флота на Кольском полуострове).

Отсюда в противовес основной «просоветской» гипотезе (дескать Сталин с самой большой армией мира боялся Германии и изо всех сил пытался оттянуть начало войны), возникает другая, по которой Сталин хотел войны, где Германия с его поддержкой могла бы одолеть англо-французский союз.

«Вот, например, письмо, которое Сталин пишет Молотову и Кагановичу 2 сентября 1935 года: «Чем сильнее будет драка между ними, тем лучше для СССР. Мы можем продавать хлеб и тем, и другим, чтобы они могли драться. Нам вовсе не выгодно, чтобы одна из них теперь же разбила другую. Нам выгодно, чтобы драка у них была как можно более длительной», — зачитывает Солонин.

При этом для историка выглядит странным, что некоторые страны до сих пор обвиняют друг друга в заигрывании с нацистской Германией. Чаще всего таким обвинениям подвергаются Франция и Англия, хотя последняя и так умылась позором (знаменитый «Мюнхенский сговор», которые ничем положительным для англичан не обернулся), так еще и воевала с нацистами с самого первого до самого последнего дня Второй Мировой.

Сейчас, отмечает публицист, вновь поднимаются разговоры о том, что дескать «поляки давным-давно захватили исконные русские земли». Однако для него подобные разговоры — варварство.

«На развалинах, оставшихся после Первой мировой войны, возникли новые государства, в том числе Польша и Советская Россия. Все эти страны повоевали между собой, но в 1921 году подписали мирное соглашение, которое определило границы между Советской Россией и Польшей. Затем в 1932 году СССР и Польша заключили договор о ненападении. Договора должны выполняться. Точка», — говорит Солонин.

Каждый шестой поляк

Неприязнь СССР к Польше, по словам эксперта, сложилась из-за того, что поляки стали неким барьером для проникновения большевизма в Европу, что только усиливало конфликтность взаимоотношений. А затем был «польский приказ» (польская соцпартия (ППС) в СССР была объявлена «социал-фашистской», а чуть ли не все поляки — шпионами). Всего по «польскому» приказу № 00485 было арестовано 143.810 человек, расстреляно 111.091 человек. Каждый шестой проживавший в СССР поляк.

Однако оценку и отношение к советско-германскому договору о ненападении может давать только Госдума, как главный законодательный орган страны, считает историк. Если нужно будет одобрить тот документ, провозгласить его как славную страничку нашей истории, то пусть это будет официально.

«Цивилизованно вносим проект нового постановления и в нем пишем, что нам все нравится, что политически и морально мы одобряем сделку нацистов и коммунистов, гордимся дедами и можем повторить. Так наберитесь смелости, напишите это на бумаге и проголосуйте. Желательно поимённо, чтобы потомки поимённо знали тех, кто за ЭТО проголосовал», — резюмирует историк.