В конце июля Ленинский районный суд вынес приговор по нашумевшему уголовному делу в отношении 18-летнего учащегося омского колледжа Дениса Ершова (имя и фамилия изменены). Парня признали виновным в хулиганстве с применением оружия и приговорили к 2.6 года колонии условно и выплате компенсации пострадавшим на общую сумму в 350 тысяч рублей.
Напомним, инцидент случился прошлым летом на виадуке в районе улице Демьяна Бедного. Неизвестный открыл стрельбу по детям, фотографировавшимся на фоне заката. Пострадавшими оказались двоюродные сестры 12 и 15 лет. Обеим девочкам самодельные пули попали практически в одно и то же место — в правые руки. Стрелка смогли оперативно найти. Во время обыска в частном доме его отца нашли пневматическое ружье. Баллистическая экспертиза показала, что выстрелы были сделаны из него.
Стрелок сначала частично признал вину, заявив, что целился в птиц, а в девочек пули попали рикошетом. Впрочем, специалисты считают, что так метко отскочить и попасть в одно и то же место дважды они могли только лишь чудом. И настаивают, что стрельба велась прицельно.
Однако на одном из последних заседаний суда Ершов с адвокатом и вовсе сменили тактику. Парень отказался от первоначальных показаний и стал полностью отрицать даже сам факт происшедшего. В стрельбе по детям он обвинил некую соседку-самогонщицу, у которой якобы тоже есть оружие.
Несмотря на это, следственными органами было собрано достаточно доказательств для вынесения судом обвинительного приговора.
Мама старшей из пострадавших девочек тогда рассказала Городу55, что не будет подавать апелляцию и даже рада такому мягкому решению суда. Она переживала, что попадание в колонию может сломать молодому парню всю жизнь.
Каким же было удивление родителей пострадавших девочек, когда выяснилось, что обжаловать приговор будет сам стрелок.
«Нам же через 10 дней после оглашения приговора должны были сообщить, вступило ли в силу решение суда, — рассказала Городу55 мама одной из пострадавших Елена И. — И вот нам прислали документ, что приговор в силу не вступил. Я звонила в канцелярию суда, чтобы узнать, в чем дело. Там мне сказали, что адвокат ответчика подал апелляцию. У нас изначально не было враждебного настроя, не было цели посадить человека. Думаем, ладно, мальчишка молодой. Мы обжаловать не будем, потому что согласны с решением. Но сейчас будем писать возмущение — это так правильно юридически называется.
Мы возмущены подобным поступком. Мало того, что ему и так минимальное наказание назначили. Но он еще и условным сроком недоволен. Наказания практически не последовало, а наши дети пострадали».
После случившегося одна из девочек только чудом не осталась инвалидом. Если бы пуля попала чуть в сторону, рука навсегда осталась бы неподвижной. Обеим потерпевшим пришлось делать операции, чтобы извлечь пули. Причем младшей ее делали под общим наркозом.
По словам Елены И., ее дочери предстоит восстанавливаться после полученного ранения не менее двух лет — такие оценки дают медики.
«Понятное дело, что жизнь ему портить не хочется, — продолжает мама пострадавшей девочки. — Но это же не мы, а он сам себе ее испортил. Я же не заставляла его брать оружие в руки и целиться в моего ребенка. Наши дети претерпели все невзгоды. За эти год и два месяца им пришлось пережить и суд, и медицинские обследования, и операции, и случившееся с ними на мосту. Я тогда первая увидела детей после этого. И я не пожелаю такого никому. В принципе, это было покушение на жизнь. Попади эта пуля в печень, и моя дочь умерла бы от мгновенной потери крови. Потому что у этого оружия достаточная убойная сила, чтобы нанести такие повреждения. У меня девочке на тот момент было 15.5 лет, она уже все прекрасно понимала. Это уже сформировавшийся человек, который осознают цену жизни и угрозу смерти. Когда мы были в СК, ей сказали: «Вы чудом остались живы».
Елена рассказывает, что вчера звонила в органы опеки. Ранее представители этого ведомства интересовались, устраивает ли ее ход расследования уголовного дела, и просили дать оценку действиям силовиков. Женщина рассказывает, что признательна представителям полиции, СК и прокуратуры за то, что неравнодушно отнеслись к их ситуации. Но сейчас ей по большому счету никто помочь не может:
«Я вчера звонила в Комитет по защите материнства и детства. Думала, что хотя бы там смогут оказать какое-то влияние. А они говорят: мы только можем направлять документы от инстанции к инстанции. Сказали, что сочувствуют, но ничем помочь не могут. И посоветовали звонить в приемную президента и обращаться в СМИ».
Родители пострадавших девочек сдаваться не намерены. Если потребуется, они готовы пройти через новые судебные заседания. Хотя весь этот процесс как для детей, так и для родителей был крайне мучительным и изматывающим.
«Я понимаю, что у той стороны адвокат, наверное, денег хочет заработать, — предполагает Елена. — Но как я с этим могу согласиться? Как Ершова могут признать невиновным? Наши дети сами себя, что ли, повредили?! Уже доказано Следственным комитетом, что из его оружия стреляли, пули были у него в коробочке. Мне что теперь делать — нанять независимую экспертизу, откачать выгребную яму и найти прицел, из которого он стрелял и который туда скинул? Естественно, мы возмущены.
Я живу по принципу, что все должно быть по справедливости. Не только у меня есть дети. Почему, гуляя на улице, они должны подвергаться опасности?! И вот сейчас этот молодой человек пытается показать себя невиновным. А другие посмотрят и скажут: «Он бахнул, и ничего ему за это не было. Ну и ладно. Значит, мне тоже можно». Мало было случая со стрельбой в Казани? Они начинают так. А теперь у него, видите ли, защита появилась. Он и считает себя безнаказанным. И это хуже всего. Он еще до сих пор не осознал, с чего он спрыгнул».
Елена объясняет: они не хотели подавать апелляцию еще и из-за страха. Все они живут примерно в одном месте, поэтому опасались мести со стороны семьи Ершова:
«Когда вышли из зала суда, [дочь] спрашивает: «Мама, он что, сейчас продолжит гулять на свободе? Там же, где и я?» Она его боится. Потому что не знает, что у него на уме, если он уже себе подобное позволил.
Мы не хотим подавать апелляцию, потому что не знаем, какими могут быть люди. Его отец в прошлом тоже был в местах лишения свободы. На суде у него спросил прокурор об этом, и он признался. У папы была судимость, и яблоко от яблони недалеко падает. Я, конечно, не сужу и не гребу всех под одну гребенку. Это не мое право. Но я как мама обязана защищать своего ребенка. А что делать, если суд не защищает мою дочь? Получается, у нас украл шампунь в магазине — за это могут посадить. А то, что ребенок поврежден — ну давайте спустим на тормозах.
Я не пытаюсь отправить его за решетку. Я тоже мама. И от сумы и тюрьмы, как говорится, не зарекайся. Но мне сложно смириться с мыслью, что дети вообще ничем не защищены. Вот как отпускать их гулять?»
В ближайшее время Елена намерена написать обращение в администрацию президента.