Время обострений. Как пандемия повлияла на преступность в Омске

Всплеск насилия

В последние недели Омск взбудоражил целый ряд уличных нападений. Это и так называемый «левобережный маньяк», выслеживавший пожилых женщин в подъездах (одна из его жертв погибла, вторая тяжело ранена), и серия нападений педофилов на детей. В одном случае мужчина пытался схватить ребенка в подъезде дома на 2-й Дачной — подозреваемый пойман, возбуждено уголовное дело. В другом омич на 16-й Северной утащил девочку в кусты и обнажился перед ней. А на днях стало известно еще об одном инциденте в районе улиц Челюскинцев. Кроме того, вспоминается история в городке Нефтяников, где мужчина грубо приставал к проходившим мимо девушкам.

Эти случаи отличаются тем, что происходили средь бела дня в людных местах, на глазах у жителей, потому и получили особый резонанс. Омичи, которые привыкли чувствовать себя в безопасности в своих дворах, воочию столкнулись с преступностью. И пока полиция призывает СМИ «не рисовать маньяков», занимаясь расследованием каждого отдельного случая, люди пытаются разглядеть закономерности.

Возможно, эти события действительно не сильно влияют на статистику преступлений и не дают оснований выводить тенденцию. Однако такая концентрация нападений все же вызывает у омичей тревогу. Появляются разные предположения. Одно из самых популярных — связь роста криминала с пандемией и ее отложенными эффектами: кризисом, безработицей, нестабильностью.

Цифры вверх

Город55 решил выяснить, как коронавирус повлиял на преступность в Омской области. Статистика, предоставленная редакции региональным УМВД, показывает рост числа преступлений с начала эпидемии, но по сравнению с 2019 годом их число даже немного снизилось.

Если смотреть на показатели 2020 года, то заметен явный скачок начиная с марта, когда стали вводить первые ограничения. В январе — феврале регистрировалось в среднем по 1190 преступлений, а с марта по июль — 2126. В то же время эти показатели на 1.2% ниже, чем в марте — июле 2019 года (тогда фиксировалось в среднем 2154 случаев в месяц). То есть с зимы уровень преступности вырос, а по сравнению с весной-летом прошлого года немного упал.

Внутри периода цифры в основном росли. В марте зафиксировано 2195 преступлений. Это большой скачок по сравнению с началом года. В апреле меньше — 1974 (-10%). В мае снова наметился рост — 2017 (+2.1%). Самым криминальным был июнь — 2293 преступления (+13.6%). В июле, несмотря на снижение, показатели остались высокими — 2151 (-6.1%).

Резко выросла статистика тяжких преступлений — почти на 26%. В марте — июле 2020 года их зафиксировано 2700, в прошлом году — 2143. Число преступлений средней тяжести увеличилось на 3.7% (2455). А преступлений небольшой тяжести, наоборот, снизилось на 10.8% (4873).

Особо полиция выделяет рост числа мошенничеств — их в марте — июле было 2613. И это, по-видимому, общая для страны тенденция. Об этом же в мае заявляло МВД, причем всплеск произошел и в сфере интернет-мошенничества. При этом омская полиция не спешит связывать увеличение «преступных» показателей в этом году с пандемией, отмечая, что в предыдущие годы цифры были выше.

Тут стоит отметить, что тема влияния коронавируса на криминал еще недостаточно изучена и в масштабах России. В апреле, как писали «Ведомости», Кремль признавал рост числа преступлений во время пандемии. При этом пресс-секретарь президента Дмитрий Песков призывал не строить аналогий с 90-ми. «У страха глаза велики, это такие истеричные проявления, которым, безусловно, не нужно поддаваться», — заявлял он. В Татарстане, по данным издания «БИЗНЕС Online», за первый квартал 2020 года преступность выросла почти на 20%. В то же время в мае МВД отрицало повышение показателей в стране, отмечая, что число уличных преступлений сократилось на 7%. Представитель Следственного комитета также заявлял ТАСС, что пандемия не повлияла на уровень преступности в Москве, при этом признавая, что количество тяжких преступлений в столице повысилось на 8.6%.

Вероятно, детальный анализ ситуации — дело будущего.

Версия 1: «холодное лето 53-го»

Между тем омичи строят гипотезы, почему в городе такая концентрация случаев насилия. Одно из предположений связано с тем, что во время пандемии якобы стало меньше арестов либо уголовников начали выпускать из тюрем по УДО, чтобы освободить колонии из-за угрозы вируса. Мы не нашли этому подтверждений. В омском УФСИН утверждают, что уголовно-исправительная система функционирует в прежнем режиме, за тем исключением, что в колониях отменялись свидания и усиливались меры безопасности. (При этом статистику по прибывающим и выбывающим в ИК и СИЗО нам не предоставили.)

Юристы считают несостоятельной версию о повторении «холодного лета 53-го» (советский фильм, действие которого происходит после смерти Сталина, когда из лагерей начали массово выпускать уголовников, что повлекло рост преступности). Адвокат Олег Любушкин говорит, что не сталкивался с заметными изменениями в уголовной системе: суды, как и СИЗО, работают в штатном режиме. Юрист Дмитрий Шейко также считает маловероятным, что исправительные учреждения начнут резко освобождать людей либо, наоборот, задерживать в них тех, кто должен выйти по УДО. Однако подкрепить это цифрами невозможно.

«Я часто читаю, что меньше стали применять аресты, больше альтернативные меры пресечения. Но насколько это отразилось на СИЗО, сложно сказать. С точки зрения адвоката не определишь, меньше стало обитателей или больше. Это, видимо, закрытая информация, которую знает только руководство СИЗО. В перспективе возможно, что каждый судья, рассматривая ходатайство следователя, будет выносить решение помягче, исходя из рекомендаций. Но пока не могу сказать, что изоляторы свободны или заполнены», — сказал Любушкин.

Связи пандемии с уголовно-исправительной практикой не заметили и правозащитники, с которыми мы общались.

А наши источники в полиции утверждают, что производство по делам в любом случае происходит в рамках закона: даже если действуют рекомендации не задерживать совершивших преступления малой тяжести и по возможности избирать более мягкую меру пресечения, в приоритете все равно остается закон, который не позволяет снизить наказание больше, чем предусматривает конкретная статья.

Версия 2: кризис в головах

Психотерапевты предлагают взглянуть на ситуацию не с уголовной, а с психиатрической точки зрения.

«Сейчас такое время, когда люди испытывают тревогу. Даже если у них нет объективных причин, то СМИ и все происходящее их к этому подталкивают. И если к стрессу человек может приспособиться, то сейчас у нас ситуация неопределенности. Это порождает физиологические реакции. В первую очередь, тревожность, панические атаки (обсессивно-компульсивные расстройства выросли процентов на 40). Это говорит о том, что у людей произошел срыв адаптации. У наших пациентов будут обострения. Социопаты и психопаты тоже активизируются. А они отличаются, например, от шизофреников, тем, что их на улице сложно вычислить», — считает психотерапевт Максим Дубовец.

Его коллеги Дмитрий Гусев и Григорий Овцов также полагают, что в обществе происходит накопление агрессии в ответ на чувства бессилия и беспомощности, которые порождает обстановка в стране.

«Пандемия началась с того, что у нас не хватало ресурсов в здравоохранении. Представьте: у вас пожар, а вам говорят: „У нас мало воды, дайте нам паузу“. Люди дали эту паузу — отсидели дома, выиграли время для медицины, чиновников. Потом все вышли на улицы, когда ситуация с ковидом стала хуже. Никто ничего внятного не говорит, отчетность по смертям сильно расходится. А вирус невидим, как и радиация. Помните, раньше была радиофобия? Теперь у нас другая фобия», — продолжает Дубовец.

По его мнению, к кризису, падению доходов, страху потерять работу добавляются абсурдные ситуации, которые люди не могут для себя объяснить (людей без масок штрафуют на остановках, в то же время проводятся праздники и салюты, ездят переполненные автобусы и т. д.), что вызывает у жителей выученную беспомощность. Психические заболевания обостряются. Одной из реакций может стать агрессия.

«А психиатрическая помощь у нас в загоне», — утверждает он.

Неизвестно, повлияла ли пандемия на работу психиатрической службы. Однако проблемы в этой сфере существуют давно: сокращается штат, количество коек, время пребывания в стационаре.

«Посмотрите, сколько у нас врачей-психиатров, какой дефицит кадров, сколько человек приходится на одного врача. Посмотрите на полупустую психиатрическую больницу — единственную, на всю область, куда не хотят идти. Как сложно применить ст. 29 [о госпитализации в недобровольном порядке]. На сегодняшний день можно видеть и увеличение числа маньяков, и рост насилия по отношению к детям», — полагает специалист.

***

Почву для роста преступности создает любой кризис, считает большинство опрошенных нами экспертов. Причины могут быть как сугубо экономические, так и психологические, связанные с повышенной тревожностью. Слухи о массовом выходе уголовников из тюрем как раз могут послужить иллюстрацией панических настроений в обществе. Между тем масштабы влияния пандемии и в регионах, и по стране изучены слабо. Не хватает даже открытой статистики, не говоря об анализе данных. На этом фоне только увеличивается количество всевозможных домыслов.