Москва будущего и роман в романе: какой получилась экранизация «Мастера и Маргариты»

Очередная экранизация романа Булгакова вызвала необыкновенный фурор. Фильм демонстрирует отличные показатели в прокате (финансовый результат второго уик-энда всего на 4% меньше, чем результат первого), и далеко не все критики его ругают. В контексте современного российского кино это можно считать несомненным успехом. Корреспондент Города55 тоже сходил на сеанс, чтобы составить представление как о зрителях, так и о самом фильме.

Проклятие экранизаций

Для начала стоит отметить, что экранизации «Мастера и Маргариты» — это особая история. В принципе Булгаков никогда не собирался создавать классику на все времена. Его книги — это не «Анна Каренина», не претенциозный эпос, а развлекательное чтение, отличающееся от «коллег» по жанру только высоким качеством исполнения. Так сложилось, что этого качества хватило: существенная часть россиян, застигнутая врасплох ответом «Какая лучшая книга на русском языке?», назовет «Мастера и Маргариту». При этом вероятность того, что отвечающий действительно читал эту книгу и действительно ее любит, будет куда выше, чем в случае с «Войной и миром» или «Преступлением и наказанием».

В общем, любая экранизация «Мастера и Маргариты» обречена на повышенное внимание публики. Одни киноделы могут считать это благословением, другие — проклятием. В случае с новым фильмом последние, кажется, какое-то время побеждали: ведь планировалось назвать фильм «Воланд», уйдя таким образом в сторону от зрительских ожиданий. Но окончательную победу одержали первые. Картина стала тезкой романа, и у широкой публики не осталось выбора. Пришлось идти, чтобы оказаться в теме и самому разобраться — стоило снимать такое или нет.

Надо признать, что люди действительно идут в кино толпами. На вечерних сеансах в минувшую субботу был полный аншлаг. В кинозале, где сидел автор этих строк, преобладали молодые лица, смотрел народ в массе своей увлеченно, не отвлекаясь на разговоры. В одном из рядов временами слышался чей-то храп, но его можно списать на статистическую погрешность. Когда пошли титры, в середине зала были попытки хлопать — и я такого не припомню со времен михалковских «Двенадцати» (а это был 2007 год).

Фильм о романе, а не по нему

Главный вызов для любого экранизатора — это сценарий. Владимира Бортко, выпустившего предыдущую версию, упрекали в чрезмерной осторожности: он придерживался первоисточника, стараясь аккуратно и последовательно переводить с литературного языка на кинематографический, а по факту скорее создавая киноиллюстрацию. Таков стиль режиссера (лучше всего это заметно в «Тарасе Бульбе»).

Понятно, что в таких вещах нужно соблюдать некий баланс — не становиться рабом романа, чтобы зритель и критик не заскучали, не пытаться перефантазировать Булгакова, благо это не получится, а еще — вместить все необходимое в киноформат. И Михаил Локшин, судя по всему, старался.

Новая экранизация представляет собой в первую очередь историю писателя, ни разу не названного по имени, но весьма похожего внешне на Михаила Булгакова. Он пишет пьесу «Пилат», которую, однако, снимают с постановки из-за неправильного «уклона». Журнал с текстом пьесы отовсюду изымают, автора «пропесочивают» на собрании и фактически отлучают от профессии, забрав даже членский билет Союза писателей. А потом на первомайской демонстрации главный герой встречает удивительную красавицу с неприятным желтым букетом. Он называет ее Маргаритой и начинает писать роман, превращаясь в Мастера…

Зрителю надо самому разобраться с отделением друг от друга разных повествовательных пластов. Булгаков не пишет о Мастере, а сливается с ним. Мастер пишет о Воланде — но существует ли тот в одной реальности с писателем или он выдуман подобно Понтиусу Пилату и Га-Ноцри? Когда один Мастер (или человек, на него похожий) наблюдает за тем, как другой Мастер разговаривает с Иваном Бездомным в палате психиатрической больницы, — как следует понимать это?

Вне зависимости от того, как отвечать на такие вопросы, именно роман оказывается смыслообразующим центром сюжета. Только в романе, создающемся на глазах у зрителя, главные герои могут получить обещанную им высшими силами счастливую и наполненную любовью жизнь, — и они ее обретают, умерев сначала. По-настоящему умерев, вещественно и зримо, без булгаковских метафор и без коней, бьющих копытами под московским дождем.

В финальной сцене Воланд читает пылающую рукопись того самого романа, который, может быть, и вызвал его к жизни.

Опыт визуализации

Первое, что следует отметить, говоря о «картинке», — это впечатляющий образ Москвы. Город, который постоянно строится (не отсылка ли это к собянинской эпохе?), выглядит как место действия какой-нибудь антиутопии. Высотки в духе сталинского ампира, громадные памятники Ленину, плывущие над улицами дирижабли — а рядом со всем этим тихие зеленые переулки, через которые время от времени проезжает с дребезжанием старенький трамвай.

Актеры тоже весьма хороши. «Мастер» Евгений Цыганов, в самом деле похожий на Булгакова, «Маргарита» Юлия Снигирь — красавица с точёной фигурой, на которой прекрасно смотрятся платья межвоенной эпохи. Иные говорят об отсутствии «химии» между этими актерами, в реальной жизни мужем и женой, но здесь могут быть разные мнения.

Главная удача фильма — безусловно, звезда «Бесславных ублюдков» Аугуст Диль в роли Воланда. В советские времена роли европейцев старались отдавать прибалтам из-за их «типажности», а тут нашли настоящего немца и, пожалуй, попали в точку. Стоит вспомнить Олега Басилашвили: тот великолепно играл в бортковской экранизации, но у него получился не Воланд, а кто-то другой.

Дальше — перечень небольших удач, складывавшихся в одну большую победу: Юрий Колокольников в роли Коровьева, неприметные иностранные актеры в ролях Га-Ноцри и Пилата, Игорь Верник, сыгравший Жоржа Бенгальского, великолепный кот Бегемот (не карикатура, как у Бортко, а живой роскошный кот с пистолетом в лапе и сигаретой в зубах).

До сеанса у автора этих строк были определенные переживания из-за сцены бала. Именно здесь режиссеру нужно было больше всего смелости, чтобы снять яркую, великолепную, бесстыдную сцену в духе Тинто Брасса. Но и тут авторы фильма оказались на высоте, не прибегнув к стыдливым «облачкам» вокруг обнаженных тел и не скатившись в порно.

Вердикт

При желании можно было бы найти недостатки и в этой картине. Однако (скажем прямо) искать их совсем не хочется. Учитывая бремя ожиданий, неизбежно висевшее на авторах фильма, и то удовольствие, которое по самому гамбургскому счету доставляет просмотр, «Мастера и Маргариту» Михаила Локшина можно признать большой творческой удачей. Если кто-то думал, что у российского кинематографа нет будущего, — пора начинать думать по-другому. Доказательство тому продолжает идти в кинотеатрах и теперь уже набирает второй миллиард рублей.