В областном минприроды прошла встреча Ильи Лобова с журналистами. В ее начале министр посетовал на обидные заголовки и отсутствие беспристрастности. А также на то, что СМИ редко обращаются к нему за комментариями. И поделился своим видением того, как надо писать новости.
«Первое, что важно, — это, конечно, объективность. Зачастую журналист имеет собственное мнение и его погружает в статью. В большей части негатива мнение минприроды не спрашивают. Это борьба за читателей, кричащие заголовки. Может быть, незаслуженно обидные, но мы готовы это пережить. Давайте формировать экологический образ региона объективно, спрашивая все стороны, давая читателю возможность самому делать выводы», — предложил Илья Лобов.
Судя по всему, обидными министру кажутся не только заголовки новостей, но и некоторые экологические рейтинги. Он отметил, что в СФО есть регионы с худшей и с лучшей ситуацией, чем в Омской области. Например, сравнение нашего региона с Алтаем и Хакасией, где не развита промышленность, по его словам, некорректно. Кристально чистого воздуха, как в горах, у нас точно не будет.
«Экологических рейтингов тьма. Есть один — „Зеленый патруль“, который постоянно недобрым словом вспоминает Омскую область. Именно он чаще всего встречается в публикациях. Потому что это же так красиво смотрится в заголовках — Омск на последнем месте. Если написать, это же все прочитают. Я связывался с коллегами, которые составляют этот рейтинг. У них очень интересный KPI. Они оценивают не саму экологическую ситуацию, а публикации журналистов на территории субъекта. Небеспристрастно», — считает Лобов.
Одна из горящих, в прямом смысле слова, тем омской повестки конца весны и начала лета — пожар на пометохранилище на птицефабрике «Сибирская» в Ростовке. Жители города и окрестностей дышат его дымом уже два месяца, а справиться с ЧП до сих пор не получается. На вопрос, почему так происходит, Илья Лобов предложил журналисту Города55 встать на его место и придумать решение.
«Вы — надзорное ведомство. У вас горит свалка, пометохранилище или происходит обжиг металла. Вы приезжаете и фиксируете нарушение, — поясняет Лобов. — Птицефабрика „Сибирская“ — объект федеральный. Мы как отраслевой орган участвуем в мониторинге. 26 мая мы выезжаем на место и фиксируем серьезное превышение. Источник горения виден и визуально. У нас сейчас действует мораторий на проверки. Но в случае, если загрязнение наносит опасность, — а это все, что выше 10 ПДК, — то проверка разрешена. Мы выясняем, чей это проект. А дальше передаем Роспотребнадзору. Уведомив предприятие, они выезжают на проверку. И что дальше делает Росприроднадзор? Понуждает — понятно, что не палкой, а представлением. У предприятия есть срок на исправление нарушений. А в это время свалка горит. Закрыть предприятие нельзя. Это не просто свалка, это 16 чеков, отбитых друг от друга, у них есть документы. Там все законно. Другое дело, что это как торф со своим метаном — потушить практически невозможно».
По словам Ильи Лобова, на предприятии есть все необходимые средства для тушения таких пожаров. После того, как в течение 10 дней там не смогли справиться своими силами, обратились в МЧС. Но там тоже оказались бессильны что-то оперативно сделать. Их оборудование позволяет только сбить огонь сверху. Он ушел вглубь, куда вода просто не доставала. Так же было, кстати, при тушении Кировской свалки в прошлом году.
«МЧС разработало методику. Освободили один чек, начали туда перекладывать и проливать, — говорит Илья Лобов. — Но и этого недостаточно. Сейчас вывозят. Но это не случается за один день. Все ведомства отрабатывают историю по максимуму. Мониторинг сразу же выявил экстремальное превышение. Росприроднадзор сразу же выписал представление о необходимости устранения нарушений. И они же тушат, не сидят без дела. Подключились все — минсельхоз, СК, МЧС. Регоператора „Магнит“ подключили, чтобы помог с вывозом».
Виновные уже выявлены. Однако максимальное наказание для крупного промышленного предприятия будет смехотворным. По примеру аналогичных случаев может быть выписан штраф в 80 тысяч рублей. И сделать с этим практически ничего невозможно: изменить закон, действующий по всей стране, Омская область не в состоянии.
«КоАП региона не может собой подменять КоАП РФ и менять суммы штрафов. Заксобрание здесь бессильно, это так не работает».
Также министр посетовал на сложные условия работы. С одной стороны, от его ведомства требуют добиваться от предприятий планов по снижению нагрузки на экологию на 20%. С другой — ввели мораторий на проверки бизнеса, которому сейчас и так приходится непросто.
«Мы уже года два пытаемся ввести термин — „непрерывный производственный контроль“ на особо опасных предприятиях. Такой есть у Ростехнадзора, — продолжает Илья Лобов. — Когда весь город чувствует запах, это, скорее всего, не пышечная, а объект федерального значения. Иногда контроль может быть даже полезен бизнесу. Он поможет и тем предприятиям, которые ответственно относятся к экологической повестке, и тем нерадивым собственникам, за которыми нужен контроль. Фактически сотрудник надзорного ведомства должен практически в любое время приезжать на предприятие и осуществлять мероприятия контрольных действий».
По словам министра, сейчас его ведомству удалось найти в этом вопросе взаимопонимание с прокуратурой, которая согласует им любую проверку в течение двух часов. Но дальше по закону необходимо предупредить руководство предприятия о предстоящей инспекции за сутки. И часто это сводит все усилия к нулю.
«Вот нас прокуратура непрерывно проверяет. Да я рад этому! Мы же чиновники, и у нас очень тонкая грань — либо бездействие, либо превышение полномочий. Но меня непрерывно проверяют и не дают возможность совершить ошибку мне или моим сотрудникам», — делится соображениями Илья Лобов.
Из-за непростой экономической ситуации многие омичи опасаются, что финансирование программы «Чистый воздух», направленной на снижение вредных выбросов, сократится. Министр заверяет, что пока обсуждается только продление сроков реализации проекта. Это связано с разрывами в логистических цепочках. Предприятиям придется искать замену санкционного очистного оборудования. На то, чтобы подстроиться под новые реалии, бизнесу дали отсрочку в два года. Все 143 предприятия, которые есть в регионе — минус десяток обанкротившихся — представят свои планы по модернизации.
«Сокращение финансирования не обсуждается, — утверждает Лобов. — В начале проекта „Чистый воздух“ у нас планировалось 6 млрд, а сейчас 3 млрд. Чем вам не заголовок? А теперь давайте погрузимся глубже. Эти деньги были на то, чтобы перевести ТГК с электрофильтров на гибридные. Частное предприятие попросило денег на перевод. Федеральная позиция — частные предприятия модернизируются за свой счет. А федеральные средства идут на те мероприятия, которые должны выполнять субъекты — в части коммунальной, социальной и транспортной инфраструктуры. Так вот, нам не урезали 6 млрд, а добавили 3 млрд рублей. А предприятие, которое попросило себе 6 млрд рублей у федерации, нашло возможность реализовать эти мероприятия за свой счет, и даже половину уже реализовали».
На высадку деревьев эти средства потратить не получится из-за юридической формальности. В условиях нацпроекта в качестве целей и задач прописано снижение негативного воздействия на воздух. Деревья обладают не снижающим, а поглощающим свойством. Поэтому тратить деньги на них нельзя. Зато можно заменить дизельные автобусы на метановые. Также финансирование пойдет на газификацию частного сектора.
«У меня рядом с домом идет труба, но у меня нет денег к ней подключиться. Что я буду делать? Продолжу топить печь своими галошами, — объясняет Илья Лобов. — Важно, что нас услышали и внесли изменения в 1600-е постановление. И теперь с мая появилась возможность включиться в соответствующие мероприятия. К людям будет приходить организация, которая поставит им котел, сделает вентиляцию, подводку отопления, отключит печку и подключит это все к газовой трубе. Для владельца дома это будет бесплатно».
Илья Лобов пообещал, что уже в ближайшие годы омичам станет легче дышать, а к 2026 году — когда будут подводить итоги проекта — собираются достигнуть максимального снижения вредного воздействия на атмосферу:
«Выбросы меркаптана 2017 года — ведь именно он нам помог попасть в программу „Чистый воздух“. Повышенное внимание общественности на тот момент к состоянию атмосферы позволило включить Омск в проект. Потому что по статистическим параметрам мы бы не прошли. Много городов хотели бы войти, но повезло нам. А благодаря этому мы получили и дополнительные 3 млрд. А про 600 млн, которые в прошлом году дали, уже и забыли все. И эксперимент по квотированию, который мы проводим только благодаря „Чистому воздуху“, забыли. Он включил весь промышленный узел — и северный, и восточный, — и большинство предприятий по городу. Это заставляет сегодня предприятия модернизировать свои мощности. Это происходит не за день. Время нужно, чтобы отпроектироваться, пройти экологическую экспертизу, чтобы закупить и смонтировать оборудование, потом провести его тестовый режим».
Также журналисты спрашивали у Ильи Лобова о ситуации со стремительно мелеющими Крутинскими озерами. По мнению министра, никакой катастрофы там не происходит — так и должно быть.
«На протяжении девяти лет уровень воды в них поднимали искусственно. И нарушили экосистему. Посредством выделения средств из резервного фонда нам удалось реконструировать плотину. Уровень воды вернули к состоянию, которое было десятилетие назад. Сейчас, когда озеро вернулось в свои изначальные параметры, есть возможность провести мониторинг его состояния — насколько оно действительно требует вмешательства человека. У озер есть естественный процесс взросления и старения, и не нам его нарушать. Другое дело, что хозяйственная деятельность человека в советские времена приводила к тому, что возникали другие экологические процессы. Там и сегодня ведется добыча сапропеля — это ценный ресурс, натуральное органическое удобрение. Но добыча провоцирует углубление озера. А то, что озеро зарастает сплавинами, — это ведь тоже часть экосистемы, которую нельзя сбрасывать со счетов. Эти плавучие острова являются, между прочим, домом для самой северной колонии кудрявых пеликанов. Они любят уединение, им нужна рыба и мелководье. Именно наличие таких экологических условий повлияло на то, что у нас поселилась эта колония. Потом вследствие поднятия уровня озера плавучие острова затопило волнами, и пеликаны начали селиться уже не колониями, а единичными экземплярами».
Илья Лобов отметил, что экосистема — это нелинейное понятие. Она должна учитывать огромное количество факторов. Минприроды не принимает самостоятельные решения, а только выполняет предписания, основанные на научных исследованиях. Это же касается Оши — любимого места омских рыбаков. С начала лета они переживают за судьбу находящейся в ней живности — река сильно обмелела.
«Мы сейчас как раз мониторим Ошу, — говорит Лобов. — Река ушла, а рыба осталась. Я не поверю, что она куда-то поплыла. Есть многоводные и маловодные периоды. Сейчас маловодный. До этого было многоводное семилетие. Цикличность процессов в экологии — это тоже нормально. Сегодня реку можно перейти, завтра она будет топить. Я помню в 2019 году мы делали там, в Хуторах, пропускное устройство из трех труб, диаметром по метру, и оно не справлялось — так много было воды. Мы там делали аварийный сбросной канал, чтобы вода уходила. Потому что был риск прорыва, а дальше — населенные пункты. Если бы это пошло волной, то нанесло бы реальный ущерб».
Министр рассказал, что в прошлом году его ведомство вместе с муниципалитетами провело инвентаризацию всех плотин. Опасные поставили на учет в Ростехнадзор. Все это позволяет участвовать в федеральных программах по реновации. Это такая работа, которую никто не видит, но, если все запустить, результат может быть колоссальным. А еще выяснилось, что Илья Лобов вообще-то противник плотин.
«Что далеко ходить — Амринская балка. Когда случился прорыв, сразу же заговорили о бедствии, нанесшем непоправимый вред экологии. Мы пригласили на место гидротехников. Знаете, какой фундаментальный вывод они сделали? Дайте воде свободно бежать, все перебитые водотоки — это вмешательство в экологию. Перебитые водотоки — это плотина, дорога, стоящий дом. Но нам надо, чтобы там был сохранен водоем. Раз надо, значит, восстанавливаем проектную документацию, заявляем ремонт плотины и сохраняем ООПТ „Амринская балка“ как пруд-накопитель, место отдыха. Но это уже история не про экологию».
В связи с этим логичным был следующий вопрос — касающейся огромной плотины, строительство которой возобновляют в регионе. Илья Лобов дипломатично ответил, что однозначного мнения по вопросу Красногорского гидроузла у него нет. Он может на обывательском уровне порассуждать о возможности заболачивания берегов Иртыша. Но надо опираться на мнение экспертов.
«В решении о создании гидроузла нет однозначного и черно-белого ответа — да или нет. Я знаю и те, и другие аргументы, — объяснил Илья Лобов. — Но есть один, который перевешивает. С учетом того, что у нас есть маловодные периоды, и что между Россией и Казахстаном не подписано и не может быть достигнуто соглашение по вододелению, мы действительно рискуем остаться без воды. А 90% Омской области питается от Иртыша. В данном случае речь идет о безопасности. Китай и Казахстан сегодня производят отбор воды. Плюс цели, которые поставлены на уровне минсельхоза Казахстана по мелиорации миллионов гектаров: мы получим еще огромное количество отбора в ближайшие годы. Допустить даже теоретическую возможность остаться без воды — это допустить возможность риска социального напряжения на территории. Поэтому в нашем случае наличие гидроузла означает безопасность».
В завершение встречи, которая длилась более полутора часов, Илья Лобов выразил надежду на дальнейшее конструктивное взаимодействие с журналистами и пообещал, что его ведомство будет оперативно отвечать на их вопросы.