Вы не узнаете, кто ваши соседи. Как в обычном с виду общежитии адаптируют осужденных

Принудительные работы — альтернатива лишению свободы, которая связана с попытками гуманизации уголовной системы. По новому закону осужденным, отбывшим хотя бы половину срока, разрешили ходатайствовать в суде о более мягком режиме. Таким образом те, кто еще «не заслужил» условно-досрочное освобождение (УДО), получили право вернуться в общество на полувольных основаниях. Они помещаются в специальные исправительные центры — по сути, общежития, где пользуются благами гражданской жизни, работают на обычных предприятиях и свободно передвигаются по улицам. Предполагается, что так им легче «исправиться» и адаптироваться после колонии к нормальной жизни.

В Омске первый исправительный центр (или УФИЦ — участок, функционирующий как исправительный центр при колонии) открыли в начале 2019 года. До этого осужденных к этой мере отправляли в другие города. Впрочем, и сейчас там всего 27 человек, и еще четверо за хорошее поведение находятся на «домашнем проживании». Попадают туда из колоний люди с самыми разными статьями, в том числе тяжкими (если преступление совершено впервые), вплоть до убийства.

С виду это обычная пятиэтажка рядом с рощей. Вокруг — жилые дома, нет ни заборов, ни колючей проволоки. В городских справочниках УФИЦ никак не обозначен и подписан просто «общежитие». Именно по такому типу организовано учреждение: контроль на входе, спальные помещения, столовая, кухня, комната для отдыха. «Постояльцы» не ограничены в личных вещах (запрещены только оружие, наркотики и алкоголь), свободно пользуются телефонами и интернетом.

Это, кстати, главное местное развлечение. Как рассказывает начальство, осужденные в свободное время предпочитают «зависать» в интернете. Многие попали сюда после долгих сроков и не застали современных технологий на воле, вначале не знают, как пользоваться смартфоном, но постепенно весь досуг переходит в онлайн. При этом в комнате отдыха стоит телевизор, DVD, рядом стопка дисков с фильмами и мини-библиотека, состоящая в основном из романов Донцовой. Но все это поблекло перед мобильным интернетом.

К другим бытовым мелочам осужденные тоже равнодушны. В комнатах царит казарменная пустота, хотя личные вещи никто не запрещает. Однако мужчины, привыкшие к тюремному распорядку, не стараются как-то «обжить» свое пространство.

«Мера считается адаптивной. Люди долгое время находятся в местах лишения свободы, у них происходит психологическое привыкание к режиму колонии. Здесь они имеют возможность выйти в город, в люди. В первое время они испытывают страх. Здесь ресоциализация происходит постепенно, дозировано, не то, что сразу вышел на свободу и ошарашен. Раньше за них думала колония, а здесь они сами себя кормят, привыкают к наличным деньгам, рассчитывают бюджет. Здесь у них обычные гражданские права: заболел — пошел в поликлинику, постоял в очереди. Поэтому лишний раз он уже решит не болеть», — рассказывает начальник УФИЦ Демьян Лободин.

Отметим, уголовная система знает еще два смежных вида наказания: исправительные и обязательные работы, которые назначаются «вольным» людям за нетяжкие преступления. В первом случае люди живут дома и работают за зарплату с удержанием части в доход государства, во втором — выполняют «общественно полезные» работы бесплатно в свободное от основной деятельности время. Принудительные отличаются от них большей степенью ограничения свободы. Они применяются в основном к тем, кто ее уже лишен.

Несмотря, на все вольности, в центре строгий режим дня — практически как в армии. На ночь осужденные должны возвращаться: «самоволка» грозит водворением обратно в колонию. Но на выходные некоторых в качестве поощрения отпускают домой. Основная их миссия — те самые принудительные работы. УФИЦ действует отчасти как служба занятости, подбирая места трудоустройства для каждого, кому суд смягчил наказание. Работают осужденные на общих условиях, вместе со свободными коллегами, на предприятиях, которые согласятся их взять. С этим часто возникают проблемы.

«Прочитали приговор — там 29 ножевых ранений. Сказали, нам такого не надо. И работодателей тоже можно понять, они несут ответственность», - говорят сотрудники.

Осужденных предлагают любым предприятиям: и коммерческим, и муниципальным. Иногда фирмы проявляют интерес, но, узнав, что это не бесплатная рабочая сила, отказываются. По закону зарплата должна быть не ниже минимальной, и нет оснований платить «принудительным» меньше, чем «гражданским». Из зарплат по решению суда удерживается процент в доход государства или на возмещение вреда потерпевшим, но бизнеса это не касается. Для него, действительно, выгод не очень много: законом предусмотрены налоговые льготы за привлечение к труду осужденных, но на деле они не работают. Поэтому основной «козырь» — то, что работники не пьют и находятся под надзором УФСИН.

Сейчас центр сотрудничает с электромеханическим заводом, некоторых пристроили в клининговые компании. В основном осужденных берут как разнорабочих и другой неквалифированный персонал. Сотрудники говорят, что большинство из них — дисциплинированные работники, которые понимают, что эта мера — шанс вырваться на волю. Ротация в УФИЦ достаточно большая: многие вскоре выходят по УДО. Однако кто-то «срывается». За полгода существования центра через него прошли около 60 человек, шесть из них вернули на «зону». Это может произойти за любой проступок: не явился на ночь, прогулял работу, попался с алкоголем.

Сами сотрудники к новой мере относятся неоднозначно. Некоторые в неформальном разговоре говорят, что «правительство поторопилось». После принятия закона (ст. 80 УК РФ) суды захлестнули ходатайства положительно характеризующихся осужденных о замене неотбытой части срока принудительными работами. Проблема только в том, что система оказалась физически не готова к такому наплыву: желающих гораздо больше, чем мест. Центры по всей стране переполнены, а запросы приходят пачками. Проблему ситуативно решают, перебрасывая людей между городами.

С другой стороны, осужденные получают возможность совершить более мягкий переход из одного режима в другой. Работу и социальные навыки получают люди, у которых практически нет шансов закрепиться на воле: общество отторгает тех, у кого в послужном списке «29 ножевых».

Осужденные уверяют, что благодарны за этот шанс.

«В колонии я заключил официальный брак. Девушка меня ждала, мы узаконили отношения, родился ребенок. Все это послужило положительными моментами, чтобы я здесь оказался. Здесь есть шанс видеть семью, жена с ребенком приезжает, гуляем по Восточной роще, белок кормим. Для меня самое главное — семья. Весь срок иду к ней семимильными шагами», — рассказывает скромный с виду молодой парень.

Впрочем, за плечами у него статьи «Убийство двух или более лиц» и «Разбой, совершенный организованной группой». Он уже отсидел 9.5 лет и сейчас рассчитывает на УДО.