«Нас просто вычеркнули из жизни». Омичи заявили, что их дом захватило УФСИН

Кирпичная двухэтажка на улице 3-я Осенняя ничем не выделяется, кроме трещины по всему фасаду и полувоенного прошлого. Дом был построен в 1958 году — это одна из самых старых построек в Береговом. В советское время он принадлежал местному лесокомбинату, который выдавал там комнаты своим работникам. А на втором этаже поселили роту солдат — они строили бараки будущей «зоны» и потом охраняли территорию лечебно-исправительного учреждения № 2 (ЛИУ-2). В 90-е годы комбинат обанкротился, здание перешло на баланс ЛИУ-2 вместе с жилой площадью.

Казарму на втором этаже расформировали, роту выселили, и УФСИН решило перевести туда администрацию ЛИУ-2. Внизу же продолжали жить бывшие сотрудники предприятия, которым еще в начале 90-х выдали ордеры на квартиры (фактически комнаты), подтверждающие право собственности. Тогда проблем еще не было: жилая часть по закону содержалась и обслуживалась балансодержателем. А в 2012 году по новому федеральному указу госучреждения обязали передать жилые дома в собственность муниципалетов. Что и было сделано.

Правда, неожиданно для жильцов по документам их адрес — ул. 3-я Осенняя, 2 — изменился на ул. 3-я Осенняя, 2/1: юридический адрес ЛИУ-2. А это, как мы помним, административное помещение. Просто дом № 2 на этой улице перестал существовать. Его не «видит» ни одна карта, включая кадастровую. Параллельно появилось еще два кадастровых номера со статусами «казарма» и «рота охраны».

«К нашему дому подставили „дробь один“. Из-за этого столько людей просто вычеркнули из жизни», говорит местная жительница Елена.

«Близлежащие дома тоже были на балансе ЛИУ. Их сняли, а наш не смогли, потому что дом по умолчанию оформили как административный, без нашего ведома поменяли адрес. Мы автоматически лишились всех прав», — рассказывает женщина.

Сейчас ЛИУ-2 содержит на балансе только свои площади — весь второй и часть первого этажа с отдельным входом. Жилой дом вроде бы относится к муниципалитету, но фактически жилищных прав у людей нет, потому что по этому адресу зарегистрировано только административное помещение. Из-за этого они не могут приватизировать свои комнаты, хотя при наличии ордера формальных препятствий быть не должно. Соответственно, продать или как-то иначе распорядиться собственностью (хотя бы вступить в наследство) тоже нельзя. По этой же причине не удается привлечь УК — жилую часть уже давно не обслуживает никто. В своем собственном доме жильцы оказались на положении призраков.

«Такое сопротивление нам оказывают, будто это жилплощадь в Зимнем дворце», — жалуется Елена.

Внутри «дворец» в удручающем состоянии. Жильцы закрывают глаза на страшный подъезд, обваливающуюся штукатурку и прочие дефекты дома, давно не видевшего ремонта. Главная проблема — туалет. Канализации никогда не было, жители пользовались уличными удобствами. Но и те снесли вместе с соседним аварийным домом, попавшим под расселение. Сейчас, по словам Елены, выходят из положения кто как может: некоторые бегают через дорогу к соседям, другие завели у себя специальные ведра. При этом ЛИУ-2 канализацию себе провело, но у жильцов доступ к коммуникациям перекрыт.

«Одну семью подключили к коммуникации ЛИУ. Воду им отключили, а канализацию оставили на том условии, чтобы наверху не застывало. Сотрудники же только днем пользуются. Другая семья по суду заключила соцнайм на комнату, но в „Водоканале“ ничего оформить не смогла, потому что нашего дома просто нигде нет», — рассказывает она.

«Одни себе выгребную яму сделали, остальные кто как: ведра, мусорные мешки, соседи. В 90-е и то лучше жили», Елена, жительница.

Жильцы просили городскую администрацию поставить им хотя бы биотуалет, но дальше обещаний дело не пошло.

Другая жительница добавляет, что оплату за коммуналку принимают только в кассе ЛИУ-2, отбивая не квитанции, а, по ее словам, чеки без указания, за какие услуги внесена плата. Причем счета за электроэнергию приходят большие — жильцы думают, что платят за некие склады учреждения, по документам закрепленные за первым этажом. Некоторые уже принципиально бросили платить и копят долги.

Сейчас в жилой части осталось шесть семей, в том числе многодетная. Но в основном это пожилые люди, которые не очень понимают, как бороться за свою собственность. Многие комнаты уже пустуют — кто-то просто бросает, ничего не добившись, где-то хозяева умерли, а наследники не смогли вступить в права. Елена, которая поневоле стала местной активисткой, утверждает, что обила пороги всех возможных инстанций — от вице-мэра и департамента жилищной политики до Генпрокуратуры, — но отовсюду приходят отписки, которых накопилось уже около 40 штук.

Что делать с этой ситуацией, непонятно. С юридической стороны проблем нет: жилой дом числится за городом (значит, можно приватизировать на основании ордера), остальная часть обслуживается ЛИУ-2. В УФСИН нам ответили, что вопросы не к ним, за жилую часть ЛИУ-2 не отвечает.

«На здание […] зарегистрировано право оперативного управления ФКУ ЛИУ-2 УФСИН России по Омской области в соответствии с договором между собственником здания (Российская Федерация) и балансодержателем. Учреждение занимает второй этаж и часть первого (вход отдельный). На первом этаже этого же здания находятся помещения, занимаемые гражданами, на которые зарегистрировано право муниципальной собственности […] и ЛИУ-2 не принадлежат. Учреждение на указанные помещения не претендует. ЛИУ-2 занимаемую часть здания эксплуатирует в соответствии с действующим законодательством РФ», — ответили в пресс-службе регионального УФСИН на запрос Города55.

В кадастровой палате на вопрос о путанице с нумерацией нам не ответили. Однако Елена говорит, что обращалась и туда и получила ответ, что жилой дом стоит на кадастре: проблем нет. Правда, есть еще два кадастровых номера «казармы» и «роты охраны», что является препятствием для приватизации в департаменте жилищной политики. Во всех ведомствах жильцов отправляют в суд. Две семьи пошли по этому пути и получили свои комнаты на условиях соцнайма. Однако в сложившихся обстоятельствах эта опция совершенно бесполезна: из-за административного статуса вопрос с теми же коммуникациями или УК все равно не решится. Кроме того, у людей есть ордера и они хотят оформить именно собственность, чтобы продать свои квадраты хоть за копейки.

«Меня очень настойчиво отправляют в суд, чтобы по его решению присудить то, что выгодно им. Две могущественные структуры — ЛИУ-2 и департамент, у них куча юристов, и я кто такая, чтобы у них выиграть? Только последние деньги потрачу, получу соцнайм», — убеждена Елена.

По ее мнению, здание де-факто захватило УФСИН, разместив администрацию в доме, который раньше проходил исключительно как жилой, и «потеряв» при этом номер.

«ЛИУ были выделены деньги на постройку административного здания. Но зачем деньги тратить, если помещение есть? Если бы они, раз дом жилой, нарезали комнаты на втором этаже и раздали своим сотрудникам, нас бы отдали в муниципалитет и не было бы никаких проблем. Но они заняли как административное помещение, пошла расслойка», - говорит она.

«Ну, а кто должен пострадать? Естественно, легче бабушек и дедушек кинуть, чем ЛИУ причинить неудобства», Жительница дома.

«Потеря» изначального номера осталась загадкой. Жильцы подозревают, что исчезнувший дом № 2 по старым документам мог пройти как расселенный, а кто-то уже получил за них новую жилплощадь. Впрочем, доказательств этому нет. «Остались пожилые люди. Может быть, рассчитывали, что никто никуда не будет обращаться», — считают они.

При этом к нынешнему руководству ЛИУ у них претензий нет.

«Я на приеме у начальника говорила: „Вы понимаете, что ваши подопечные живут лучше, чем мы?“. Но я его не обвиняю, он получил все это в наследство и тоже ничего не может поделать. Мы идем по их состряпанному техническому паспорту как подсобное помещение. Тот начальник, который все это провел, уже не работает. Думаю, он с департаментом тогда заключил какую-то сделку», — предполагает Елена.

Жители считают ситуацию тупиковой, и, кажется, это действительно так. Чтобы поднять пласты старой документации и разобраться, на каком этапе закралась ошибка, нужны волевые решения органов власти. Пока же бюрократическая машина реагирует отписками. И мало надежды, что кто-то всерьез заинтересуется судьбой нескольких пенсионеров, доживающих век всего-то в доме без туалета.

«Я сейчас там уже не живу. На материнский капитал купила комнату в коммуналке. У меня трое детей, с мужем в разводе. У мужа лучше условия, по решению суда он старшего сына забрал себе. Понимаете, как это для матери? Чтобы мне улучшить условия, хотела продать обе комнаты и на отдельное жилье наскрести, но я не могу ничего сделать. Так у нас национальные программы решаются», — заявляет Елена.