«Мы победили эту машину». Как омичка с паспортом СССР доказывала, что существует

31 мая состоялось рассмотрение дела по заявлению городской администрации о выселении Галины Абаскаловой из занимаемого помещения. Речь идет о той самой омичке, до недавних пор жившей с паспортом СССР. В свое время она не поменяла документ, сделать это позже не решалась из-за грозившего штрафа, и в итоге на долгие годы осталась без пенсии и официальной работы. О существовании женщины стало известно только после того, как сотрудники департамента жилищной политики заинтересовались ее комнатой в общежитии на улице Марка Никифорова, 3.

К этому времени у нее накопились огромные долги по коммуналке, электричество и воду отключили, пенсионерка жила, перебиваясь случайными заработками по 2-3 тыс. в месяц. История о «бабушке из СССР» просочилась в прессу, после чего в ее жизни произошли некоторые подвижки. В феврале этого года ей выдали российский паспорт, простив крупный штраф, и начислили пенсию — около 9 тыс. рублей (добиться выплат за предыдущие годы так и не удалось). Неравнодушные люди оплатили за нее долги, поменяли в помещении сантехнику, помогали с продуктами и вещами.

Однако еще раньше, в октябре 2018 года, суд заочным решением (Галина на нем не присутствовала) постановил выселить ее из комнаты. Этого требовал департамент на основании отсутствия у нее каких бы то ни было документов на жилье. Впрочем, после вмешательства прокуратуры Советского округа удалось добиться отмены решения. Дело ушло на повторное рассмотрение в тот же Первомайский райсуд.

В этот раз Галина пришла сама — под «шефством» двух представителей: старшей по дому Елены Мороз, которая взяла на себя все бюрократические дела, и юриста Павла Пронина. Было очевидно, что в юридической стороне вопроса она совершенно не ориентируется. Перед заседанием юрист объяснил ей, как вести себя в суде: говорить то-то и то-то и поддерживать их заявления. Старшая по дому Елена заметно волновалась и не смогла сдержать слез. По ее словам, все последнее время она занималась только тем, что собирала кипы справок, которые могут хоть косвенно подтвердить существование женщины на протяжении более 25 лет.

«Мы фактически собрали доказательства того, что не можем предоставить доказательства. В общем суды понимают, что никаких реальных документов тех времен [начало 90-х] практически нет, поэтому практика в таких делах складывается положительная. К тому же прокуратура поддержала наше ходатайство», — оптимистично заявил юрист.

Елена не была так уверена, говоря, что «судья попался сложный». Сама Галина хранила молчание, предоставляя другим рассказывать ее историю. Вмешалась только тогда, когда заговорили о ее родственниках: заявила, что родных у нее нет. На самом деле племянники просто отказались с ней общаться. Представители обсуждали, что нет никакого смысла выселять бабушку, потому что она числится как нуждающаяся в жилье, соответственно, после выселения ей нужно искать другое помещение: не легче ли отдать ту комнату, в которой она и так живет. Однако департамент устранился от помощи, не предложив никаких вариантов, кроме судебного процесса.

С формальной стороны нужно было лишь засвидетельствовать, что женщина жила в этой комнате с начала 90-х и другого жилья не имеет. Это оказалось сложнейшей задачей: Галина за четверть века не оставила о себе почти никаких следов.

«Прошу признать за мной право на помещение связи с тем, что я там проживаю с 1993 года, оплачиваю коммунальные услуги, долгов нет», — с усилием произнесла она заготовленный текст.

Судья Ирина Брижатюк потребовала квитанции за этот период. Их, конечно, не было — случайно сохранилась только одна, за 2000 год (позже Галина и не платила, потому что не было ни паспорта, ни работы, ни пенсии). Соответственно, старые записи в трудовой книжке суду тоже ни о чем не сказали.

Судья перешла к другим вопросам:

«Когда вас поставили на учет как нуждающегося в жилье? Вы желаете приобщить эти материалы к делу?»

Галина желала, но растерялась, что ответить. Она достала из пакета бумагу о том, что на учет ее поставили пару дней назад. Однако судья требовала точной формулировки. Попытку представителей помочь с ответом резко пресекла: «Соблюдайте элементарный порядок». В конце концов вмешался даже прокурор с просьбой разрешить заявить ходатайство представителям, но судья была неумолима.

Наконец наименование документа было прочитано по бумаге, суд этим удовлетворился. Но началось долгое выяснение вопроса, есть ли ордер на выдачу комнаты в ранние постсоветские времена. Ордера не было, зато исторический архив выдал справку, что их не было и у других жильцов.

Единственная, кто мог подтвердить проживание Галины в комнате с начала 90-х, — ее соседка Лилия Иванова, приглашенная свидетелем. Женщина тогда работала вместе с ней на предприятии «Сибнефтехиммонтаж», к которому относилось общежитие. Она рассказала, что Галина раньше жила там с родителями, а когда устроилась на работу (вахтером в том же общежитии), получила свою комнату рядом. Причем делалось это просто, без всяких формальностей.

«Тогда был комендант, когда комнаты освобождались, их выдавали новым сотрудникам. Все было на словах. Я приходила: „Марья Федоровна, можно я заселюсь?“ „Да, пожалуйста“. Ордера не давали. Может, профком все это как-то оформлял, но мы не знали», — рассказала свидетельница.

После развала СССР все бросились приватизировать помещения, а Галина этого не сделала. Комнату переименовали в квартиру, присвоили ей номер, но это прошло мимо женщины. В 90-е, по словам свидетельницы, была настоящая война за квадратные метры, с трудностями с пропиской сталкивались многие жильцы: советские регистрационные карточки куда-то пропали, а без них отказывались оформлять новые паспорта. Другие жители нашли выход, Галина же, всегда бывшая тихой и застенчивой, не предприняла никаких активных действий и просто смирилась. Позже сотрудница профкома переселила ее в совсем маленькую угловую комнатку, та не смогла ничего возразить. И теперь борется за право оставить себе хоть этот угол на основании соцнайма.

Просьбу поддержала даже прокуратура, заявив, что женщина вселилась в общежитие «согласно действовавшему тогда законодательству», факта самовольного заселения нет. Впрочем, до самого конца это выглядело недоказуемым. «Мне некуда больше пойти, только на улицу», — обреченно говорила Галина, когда судья удалилась в совещательную комнату.

И все же решение оказалось в пользу пенсионерки. «Признать право пользования жилым помещением за Абаскаловой на основании договора социального найма. В иске администрации отказать», — постановил суд. Немногочисленные присутствовавшие встретили это аплодисментами. «Мы победили государственную машину», — почти не веря такому исходу заявила Елена. Сама Галина, обычно не проявляющая эмоций, не удержалась от слез.