Проблемы импортозамещения: когда Китай не в силах помочь

Тема импортозамещения уже третий год остаётся если не головной болью для экономики России, явной необходимость. По данным федерального Минпромторга за март 2017-го, на реализацию проектов в этой сфере к концу 2016 года потратили 374,4 млрд руб., из которых 71,4 млрд руб.— из федерального бюджета. По итогам 2016-го года удалось превысить показатели, установленные для помощи импортозамещению в промышленности: в транспортном машиностроении доля импорта составляет 3% при плане 18,5%; в радиоэлектронной промышленности — 53,9% при плане 69%.

Для многих компаний импортозамещение – не модная тенденция, а необходимость, без которой они не смогут продолжать работу. И именно с этого начинается развитие компетенций, с помощью которых в перспективе можно стать конкурентоспособными на мировом рынке.

И нефть, и еда

Как пишет издание oilcapital.ru, на самом деле импортозамещение стало одним из приоритетов государственной политики появился ещё за несколько лет до западных санкций. В 2012 году, когда шла работа над вопросом продовольственной безопасности, государство приняло программу аграрного импортозамещения. Однако это было лишь началом к расширению понимания безопасности и выходу этого понятия далеко за рамки военного контекста. Ну а начиная с 2014 года в связке с импортозамещением Россия стала рассматривать информационную безопасность, иммунобиологическую безопасность и энергетическую безопасность как самые важные компоненты своего суверенитета.

Сейчас понимание энергетической безопасности принципиально меняется из-за западных санкций, прямо нацеленных на то, чтобы сдержать развитие российского ТЭК. Раньше в идее энергетической сверхдержавы Россия делала акцент на объемы добычи углеводородов и каналы их сбыта. Страна увеличивала добычу, развивала трубопроводы, рынок СПГ и т. д. Сейчас энергетическая безопасность расценивается как независимость при добыче, переработке и транспортировке энергоносителей с точки зрения технологий. .

Как считает директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов, импортозамещение у нас можно оценить как ситуацию «не было бы счастья, да несчастье помогло». Он подчеркнул: в целом России не понадобилось импортозамещение в таком масштабе, который мрачно предрекали в 2014 году. «Санкции не сказались на объемах нефтедобычи. Западные нефтесервисные компании уходить из РФ самостоятельно не хотят и даже, наоборот, пытаются покупать новые активы в России. Наша страна не осталась, как Иран, обрубленной от партнерства с западными странами», – отметил Симонов.

Он также добавил, что частично импортозамещение получилось китайским «западозамещением»: «Санкциями тут же воспользовалось КНР, которое стало нам предлагать довольно большой сегмент оборудования».

Санкции совпали с запросом отрасли на разработку таких передовых технологий, которых по сути нет нигде в мире. «Пришло осознание, что для разработки того же Бажена (Баженовская свита, содержащая горючие сланцы – «НиК») нам просто нечего завозить. Нельзя взять технологию с Беккена (нефтегазосланцевая формация Баккен в США – «НиК») и просто перенести ее в Россию», – добавил Симонов. Эксперт считает, что в меньшей степени разработка новых технологий касается шельфа, так как цены на нефть сейчас не высоки, а это позволяют не форсировать данное направление добычи.

Как констатирует уже доцент кафедры финансовых рынков РАНХиГС Сергей Хестанов, сейчас есть большой ассортимент изделий в ТЭК, которая, возможно, и не составляют крупной доли затрат в закупках, но при этом она критически важна: «Многое оборудование не имеет китайских или иных аналогов. Кроме того критически отсутствует программное обеспечение для решения многих задач в области ТЭК».

Государство и бизнес поняли, что большие запасы — это ещё не подарок на блюдце с голубой каёмкой, для их добычи и перевозки нужны сложные технологии, лицензиями на которые владеют только малый круг западных компаний. Запрет на импорт оборудования и технологий для добычи на шельфе по сути остановил освоение российских шельфовых месторождений в Арктике, где были открыты новые запасы, а кроме того - добычу трудноизвлекаемых запасов. Выяснилось, что своими силами добывать новые сложные ресурсы Россия не готова.

Правда, в этом направлении есть и успешные шаги. В сентябре генеральный директор «Газпром нефти» Александр Дюков рассказал, что компания расширит сотрудничество с правительством ХМАО – Югры при выполнении нацпроекта «Создание комплекса отечественных технологий и высокотехнологичного оборудования разработки Баженовской свиты».

Он уточнил, что в 2016 году компания даже под прессом санкционных ограничений передала комплекс технологий, который позволил добыть баженовскую нефть за счет одних российских технологий и российского оборудования. При этом все работы выполнили также отечественные подрядчики. То есть - при работе с нетрадиционными запасами баженовской свиты нефтяники уже не зависят от западных технологий и нефтяных компаний. Это большой успех.

По прогнозу заместителя министра энергетики России Кирилла Молодцова, в 2017 году наша страна нарастит добычу трудноизвлекаемой нефти на 8-9% (до 39 млн тонн). «В последние четыре-пять лет идет наращивание вовлечения трудноизвлекаемых запасов (ТРИЗ) в добычу. В прошлом году мы выросли на 12% по трудноизвлекаемой нефти, в этом году мы выйдем на рост 8-9%, и совокупный объем добычи трудноизвлекаемых запасов в этом году должен составить 39 млн тонн», – уточнил он.

Скажем, «Роснефть» планирует в 2022 году добывать из ТРИЗ порядка 25 млн тонн нефти. Без использования импортного оборудования компания начала эксплуатация Эргинского кластер – пул Эргинского участка и Кондинской группы месторождений, их запасы являются трудноизвлекаемыми. Технологии для извлечения ТРИЗ Эргинского кластера компания рдо того испытала на Приобском месторождении. Первую партию товарной нефти Эргинского кластера отгрузили в трубопроводную систему «Транснефти» в этом месяце.

Всё так же одни из лучших

Увы, но тезис о том, что Россия традиционно сильна в ТЭК, не прошел проверку временем. Исторически именно западные компании (начиная с восхождения StandartOil) занимали значительную долю мирового рынка, и благодаря уникальным технологиям по сути стали монополистами всей сферы ТЭК вне географической привязки. Почти ни один крупный и сложный нефтегазовый проект не реализуется сегодня без кого-то из глобальных игроков - BP, Shell, ExxonMobil и пула связанных с ними сервисных компаний.

Эти гранды сейчас скорее интеграторы сложного набора услуг и оборудования, производимого в разных странах. Сотни подрядчиков – от Schlumberger и SchneiderElectric до более мелких – занимаются международной кооперацией в рамках каждого конкретного проекта. При этом на этапе замысла проекта и его реализации огромное значение имеют инжиниринговые компании, которые обладают своими ноу-хау и технологиями. Благодаря этому актуальным вопросом импортозамещения становится не прекращение импорта и кооперации, а вычленение ключевых технологий, влияющих на всю цепочку образования стоимости и их воссоздание/локализация и дальнейшее развитие у себя – своими инжиниринговыми компаниями и научно-исследовательскими центрами.

Сегодня только в сфере нефтегазового оборудования и инжиниринга доля импорта держится на уровне примерно 60-80%, но начинает понемногу снижаться за счет реализации программ импортозамещения. Упор сделан на критические технологии, так как часть технологий внедрили уже давно, и их можно воспроизвести в России легко, но не получив нужных конкурентных преимуществ.

Как подчеркнул гендиректор информационного агентства RusEnergy Юрий Когтев, сегодня многие компании заимствуют западные технологии или оборудование, но мало кто его модифицируют: «У российских нефтегазовых компаний нет желания (в большей степени, чем возможностей) тратить средства на воспитание своей инженерной школы, а без этого ничего не выйдет».

И всё же отечественная нефтегазовая инженерная школа удерживает статус одной из сильнейших в мире. Неслучайно в глобальных нефтесервисах, в том числе и за рубежом, высоко ценятся специалисты из России.

«На фоне санкций и возникших потребностей индустрии в качественных отечественных решениях сочетание хорошей технической базы и передового международного опыта, которое есть у сегодняшнего поколения нефтяников, дало импульс для формирования нового технологического рынка. Он активно развивается и демонстрирует не только способность решать задачи российских заказчиков, но и высокий экспортный потенциал», – рассказал директор по развитию бизнеса ADL Completions Александр Кашлев.

Точка сборки

Ставку на инновации в ТЭК сделали правильно. Тотальное импортозамещение опасно кризисом в будущем. С экономической точки зрения это не выгодно (это доказал неудачный опыт стран Латинской Америки, который впоследствии обрушил их в экономический кризис. Верная и выигрышная для всех участников процесса развития экономики стратегия заключается в импортозамещении таких технологий, кои далее могут стать привлекательными для экспорта и экспансии за рубежом. По такому пути, например, пошли Китай и Индия - и они из глобальных импортеров превращаются в глобальных экспортеров высокотехнологичной продукции, в том числе и в ТЭК.

Тем временем в России становление собственных инжиниринговых компаний, которые в будущем должны вернуть добавленную стоимость в страну, уже идет. Например, известный в сфере ТЭК инжиниринговый холдинг «ПЕТОН» успешно занимается локализацией технологий и разработкой собственных решений на протяжении последних 20 лет. Уренгойский ЗПКТ, Оренбургский и Астраханский ГПЗ укомплектованы с использованием отечественного оборудования. Заказчик внедряет лучшие практики,которые реализованы силами отечественных подрядчиков – такой подход дает заметный экономический эффект, позволяя снизить стоимость продукта на 5-7%.

Так что задача для России – не ограничиваться ролью поставщика ресурсов, а создавать производственные цепочки полного цикла: от разработки проектов до его реализации. Это так называемые экосистемы, которые аккумулируют компетенции по интеграции и позволят объединить подрядчиков и производителей оборудования в единый проект.

Не замещать, а опережать

Более реалистично говорить о курсе на импортонезависимость России, например, в отрасли ТЭК, нежели о тотальном вытеснении импорта, чего почти невозможно добиться в нынешнем мире. Международное взаимодействие целесообразно там, где есть уникальные технологии или опыт работы специалистов над аналогичным проектом или изделием, а также налаженный серийный выпуск продукции с низкой себестоимостью. Россия сейчас находится только на старте обозначенного пути выхода в мировые лидеры рынка высоких технологий в сфере ТЭК. Важным шагом далее становится перенятие практического опыта при адаптации концептуального инжиниринга, привязанного к стандарту отечественного производителя.

Сейчас ряд отечественных компаний активно участвует в реализации программы импортозамещения в ТЭК. Тот же «ПЕТОН» – один из основоположников отечественного подхода в сфере российского нефтегазового комплекса. Холдинг вместе с международной инжиниринговой компанией Linde занимается адаптацией технологий для производства продуктов из природного и других углеводородных газов. «ПЕТОН» реализует проект подготовки сырья для криогенной части и переработки продуктов криогенного разделения в проекте Амурского ГПЗ («Газпром переработка Благовещенск»). Синергия совместных знаний и опыта LindeAG и «ПЕТОН» повышает эффективность лицензионного процесса (а он внедряется в рамках проекта в России).

Бонусы от политики импортозамещения были получены в начале этого курса. Сейчас нужно говорить уже не об импортозамещении в инжиниринге, а об импортоопережении. Современные российские инжиниринговые компании уже не просто удовлетворяют потребности, а стремятся сформировать пул преимуществ, повышающих экономический эффект мировых практик с возможностью дальнейшей локализации. Это позволяет создавать и внедрять конкурентные решения и в целом качественно повышать уровень реализации проектов отечественными инжиниринговыми компаниями.

Если идти к именно этой цели, то она станет главным стимулом развития отрасли.

Источник: ИА «Город55»