Капитан омского «Авангарда» Дамир Шарипзянов: «Если не хоккей, то математика!»

Второй сезон подряд капитанскую нашивку омского «Авангарда» носит 27-летний защитник Дамир Шарипзянов. Корреспондент Города55 встретился с Дамиром на турнире в Сочи, разговорился, вот и пришлось делить интервью надвое. Ниже — первая серия.

Не хоккей, так математика.

— Дамир, почему хоккей?

— Наверное, звезды так сложились и родители немного подсказали. У меня с рождения было много энергии, и я ходил на массу секций — и футбол был, и вольная борьба. Бывало, приходил со школы, забрасывал ранец и, не делая уроки, убегал либо на площадку, либо опять в школу, где тогда было очень много секций и кружков. Примерно с 7 до 10 лет пришлось определяться. Сначала я склонялся к футболу, нравилось быть вратарем. Но подсказки родителей и какой-то по-детски здравый смысл привели меня в хоккей. Тем более в городе, а жил я в Нижнекамске, он был безумно популярен, да и команда имелась, которая тогда играла в Суперлиге. Футбол такими успехами на моей малой родине похвастать не мог.

— То есть сразу задумались о перспективах?

— Вот, кстати, нет. Даже не думал, что-то стану кем-то, куда-то пробьюсь. Захотелось, загорелось, и пришел в секцию. Причем в моем случае это было уже довольно-таки поздно — после семи лет. А там мальчишки были, кто с четырех лет катался и даже с двух.

— Большая конкуренция, сложно было пробираться к каким-то вершинам?

— Отчасти да, но в те годы все же было полегче. Это сейчас там в один набор по 60—80 ребят набирается. В моем случае было в несколько раз меньше, и я быстро всех догнал, а потом и перегнал.

— Хорошо, а если представить, что не хоккей, тогда кто ты?

— Учитывая мою энергию, наверное, был бы какой-то другой спорт. Хотя до восьмого класса я очень хорошо учился в школе. Была приличная успеваемость, пока я не попал в МХЛ. Всегда нравилась математика, физика. Это потом уже пошли всякие синусы и косинусы, когда пропустил всего один урок, и все — очень трудно наверстать потом. Так что если не спорт, то, возможно, стал бы математиком, физиком или что-то около того.

Поплавок мне снится

— А вот если отбросить спорт и точные науки, к чему у тебя еще лежит душа? Что нравится, чем увлекаешься, хобби, наконец?

— Увлечения — это активный отдых, где-то на природе, куда-то выйти с палатками, отдохнуть, пообщаться, пожарить шашлыки. Обожаю баню в любом виде. А хобби — это рыбалка.

— В Иртыш уже закидывал удочки?

— Вот нет, я люблю рыбачить в деревне, так сказать, по классической методике. Не нравится мне, когда там куча снастей, приманок, удилищ, спиннингов и фидеров всяких. Я как в детстве, когда накопал червей на огороде, положил их в баночку, пришел на речку — и сидишь, ждешь, что поплавок уйдет под воду. Спиннинги, фидер — это не мое, хотя и в этом я все прекрасно понимаю, у меня папа заядлый рыбак. В этом году, например, он каждый день с неплохим уловом приходил.

— Можно сказать, что тебе нравится сам процесс?

— Так и есть, даже улов не настолько важен, как сам факт посидеть в тишине и покое, почувствовать какое-то умиротворение. Сидишь на берегу, вдали от суеты, и просто смотришь на поплавок. Мне потом все это и поплавок еще долго снятся.

— Кино, сериалы — что смотришь и пересматриваешь?

— Никогда не пересматриваю фильмы, вот не мое это, поскольку я уже знаю, чем все закончится. Что нравится? Все, что снято по реальным событиям — про пожарных, спасателей, какие-то катастрофы и ЧП. Например, «Глубоководный горизонт», «Из соображений совести» и все в таком духе. Смотрю подобное взахлеб и не могу оторваться.

— А с литературой дружишь? Что читаешь, когда и есть ли какие-то предпочтения?

— Читаю в основном во время перелетов и поездок, благо их хватает, хотя, честно, хотелось бы читать еще больше. Какого-то определенного предпочтения в жанрах нет. Скажем, я не фанатею только от фантастики или детективов. В последние годы в основном штудирую книги по саморазвитию, что-то психологическое, личностное, чтобы как-то разгрузить свою психику. Что-то черпаю из этих книг, думаю, анализирую, беру на заметку и пытаюсь принести себе пользу.

— Дамир, ты болельщик или, может быть, даже фанат кого-то или чего-то?

— Ни одно ни другое — это не про меня. Однако с удовольствием посмотрю что-то громкое, что звучит из каждого утюга. Скажем, бой Хабиба Нурмагомедова против Конора МакГрегора. Или, например, я бы с удовольствием поехал смотреть Лигу чемпионов, просто из-за атмосферы. На чемпионате мира по футболу 2018 года в Казани я на стадионе смотрел матч Бразилия — Бельгия, это просто ВАУ!!! Атмосфера дикая. А так, чтобы следить, ходить на каждый матч, смотреть каждую трансляцию — это не по мне. В спортивные бары я тоже не ходок, если только с ребятами, с друзьями за компанию.

— А ты азартен?

— И это мимо меня (смеется).

— Пусть так, но рыбалка, природа, шашлыки — это не всегда возможно, а с вашим графиком еще и сложно. Как-то еще расслабляешься? Не знаю, может, бильярд, боулинг, шашки или нарды?

— Бильярд — да. Раньше прямо сильно этим увлекался. Сейчас, как уже говорил, больше на книги наседаю. А вот когда жил в Канаде, у меня был друг, с которым мы весьма часто ездили в бильярдный клуб и играли часами. Да там и делать-то особо больше нечего было. Вообще, когда есть время, я за любой спорт, но бильярд, наверное, мне более по нраву, а вот боулинг — не мое.

— Шашлык, раз уж не раз его упомянули, — любимое блюдо?

— Отнюдь, я люблю манты, всегда и везде. Правда, сейчас на них не наседаю: перешел на здоровое питание, чтобы заботиться о своем состоянии, вкладывать в здоровье и удлинить свой хоккейный век.

Полный комплект

— Дамир, присутствовал на закрытии прошлого сезона: ты на скамейке, супруга, сын и малютка на руках — мило и трогательно. Расскажи историю вашей любви.

— Все началось еще в школе. Познакомились в седьмом классе, однако сначала я с ее подругой общался, а потом все как-то закрутилось. Сначала ушел в другую школу, какое-то время особо не общались, потом вернулся, и вот тогда уже потихоньку начали встречаться. Получается, что лет с пятнадцати мы вместе.

— Но к браку пришли значительно позже?

— Да, в отношениях мы гораздо дольше. Тут надо понимать, что я уезжал и жил 4 года в Северной Америке. За это время виделись по одному-два раза в год — или здесь, в России, или она ко мне туда приезжала. Наверно, тогда я больше был увлечен хоккеем. А вот когда вернулся, то в первый же мой год в КХЛ мы начали жить вместе, на второй — сделал ей предложение, на третий — расписались, на четвертый — родили ребенка, на пятый — второго.

— Все по плану, и с детьми полный комплект.

— Да-да, мне так и говорят: мол, молодец, отстрелялся, теперь без разницы кто (улыбается).

— А вообще, кого больше хотел — мальчика или девочку?

— Первенцем хотел мальчика, чтобы он побыстрее подрос, чтобы играть с ним на улице в футбол, в хоккей. Это сбылось. Сейчас дочка. Ей уже полгода, и я понимаю, что с ней все будет по-другому — и воспитание, и отношение, и игры. Словом, все другое.

— У твоих детей красивые, необычные и довольно-таки редкие имена. Долго думали, выбирали или назвали в честь кого-то?

— Нет, не в честь кого-то, а вот думали, гадали и выбирали действительно долго, и тут целая история. Я, естественно, хотел мусульманское, татарское имя, чтобы оно еще и с фамилией сочеталось. С Виолеттой долго обсуждали, перебирали варианты. Для мальчика приглянулось имя Данияр — кстати, сына многие так и называют. Однако мы поменяли одну букву, и получилось Даниар. Оно более жесткое, твердое, характерное.

— Подозреваю, что и с именем для дочки была та же история?

— Так и есть. Мне очень импонировало имя Эмилия, но супруга сказала, что слишком мягкое и сладкое и чересчур женственное. В итоге мы добавили одну букву, и вышло Рэмиллия. Чуть строже.

— Дамир, а ты строгий отец? Как воспитываешь детей?

— Как-то я вычитал в одной книге мысль, которая пришлась мне по нраву, и я взял ее на вооружение. Смысл такой: когда ты ругаешь или физически наказываешь ребенка, он просто не понимает, почему ты это делаешь. К примеру, ты ударил его ремнем — он начинает думать и чувствовать, дескать, меня наказали, я сделал что-то плохое, но я не понимаю, что именно. В голове у ребенка будет только одно — я провинился, меня наказали, обидели, но ничего не объяснили. В итоге без такого вот объяснения и в следующий раз он сделает то же самое.

— Получается, стараешься не только сказать ребенку, что так вот и так нельзя, но еще и объяснить почему?

— Да, объясняем, рассказываем и показываем, почему это плохо. Стараемся словами сглаживать и купировать его истерики. Я сейчас про сына говорю, так как дочка еще малютка. При этом как-то жестко мы его не ругаем, хотя стараемся быть построже, а мягкими с ним будут бабушки и дедушки — они похолят, полелеют и побалуют. Но это не говорит, что мы с супругой не показываем свои чувства: мы его безумно любим, часто обнимаем и целуем. Он у нас вообще чересчур тактильный ребенок. Любим, но ругаем. И ограничиваемся только словами — никогда не бьем, не ставим в угол и сводим все к объяснениям.

— Видимо, плоды такого воспитания будут видны позже?

— Уверен в этом на все сто. Сын подрастет и просто-напросто будет лучше нас понимать, и мы сможем всегда найти общий язык. По мне так это лучше, чем потом в 14 лет пороть его ремнем. Ведь я даже по себе знаю, когда тебе, скажем, лет в 16 родители говорят одно, а ты идешь и делаешь все по-своему — мол, я же уже взрослый и лучше знаю. Вот и пытаемся с ним договариваться и объяснять все уже сейчас, чтобы в будущем было легче понимать друг друга.

— Дамир, а кем ты видишь своих детей?

— Хороший вопрос. Я не исключаю, что сын, скорее всего, пойдет в хоккей, а дочка, например, в гимнастику. Однако тут нужно понимать, что у известных спортсменов дети, которые идут в спорт, часто не дорастают до уровня своих родителей. По мне причина этого кроется в доступности жизни — у ребенка все есть, все на блюдечке, все двери открыты, и ему незнакомы какие-то лишения и проблемы. В моем детстве, например, ничего не было — я играл деревянными клюшками, а коньки иногда стоили больше чем половина зарплаты моих родителей. Вот за счет этих мелких и не очень сложностей в спорте и в жизни ты и пробиваешься.

— Хочешь, чтобы твои дети всего добивались сами?

— Во всяком случае, попытаюсь их так воспитать. Да, до двух лет, например, я заваливал сынишку всевозможными игрушками, уверен, что и с дочкой будет то же самое, но в будущем буду стараться, чтобы они заслужили все своими делами, учебой, стараниями и трудом. И тут я говорю не только про спорт, поскольку приму любой профессиональный выбор моих детей.

По крупицам, по частям

— Дамир, а у тебя есть кумиры или какие-то идеалы?

— Нет ни того и ни другого. Скажем так, в какой-то момент в каком-то плане или делах я смотрю на одного человека, в чем-то — на другого. Так сказать, собираю по крупицам и хочу быть похожим. Объясню — например, как держать раздевалку, каким должен быть капитан команды, то тут это Илья Ковальчук. Когда он был в команде, я поражался его способности держать парней, вести раздевалку и команду за собой. Естественно, у меня пока нет, да, наверное, и не будет такого авторитета, как у него, поскольку Ковальчук — это уже легенда. Уважение, как у него, просто так, по щелчку пальцев, не заслужишь. Он через многое прошел: НХЛ, золото Чемпионатов мира, Олимпиады. И все это Илья заработал отнюдь не разговорами в раздевалке, а своей игрой, своим мастерством и успехами на льду. Вот смотрел тогда на него и сейчас пытаюсь делать в раздевалке что-то похожее. Признаюсь, трудно — кто он и кто я, но стараюсь.

Если в жизненном плане, то это Игорь Ларионов. Импонирует, как он живет, как держит себя в форме, как питается в свои 50 с лишним лет. Я у него много жил (Ларионов был агентом Шарипзянова. — Прим. ред.), видел его распорядок дня, отношение к жизни и труду, его питание и работу над собой, манеру общения. Вот все это и стараюсь взять на вооружение и для себя.

Вторую часть этого интервью смотрите в ближайшее время на нашем сайте.