«Разбил о мою голову чайник с кипятком»: экс-сотрудник омского вуза о начальнике

«Заставлял перерабатывать и обвинял в лени»

Эта неприятная история в омском агроуниверситете произошла ровно два года назад. В тот день, 14 июля, двое сотрудников вуза не поделили микроволновку. И итоге для одного конфликт закончился больницей, для второго — угрозой уголовного дела.

С тех пор Владимир Крайнев, работавший плотником, пытается добиться наказания для своего обидчика и непосредственного руководителя Ивана Михеева (имя и фамилия этого участника конфликта изменены по его требованию). По его мнению, руководство заставляло его перерабатывать.

«Микроволновка стала просто спусковым крючком, — вспоминает Крайнев. — Все это длилось 1.5 года. Раньше уже были конфликты — в основном связанные с работой. Этот человек был не на своем месте. Будучи руководителем, он ничего не понимает. А потом ему так понравилось: ведь есть человек, которого всегда можно заставить делать всю работу за него. Я числился плотником, у меня были определенные обязанности. А он меня заставлял делать то, что не входило в мои должностные обязанности. Например, работать с бетоном. Говорит: „Нет, ты обязан выполнять мои приказы. Ты пойдешь и сделаешь, потому что я так хочу!“ Я обращался с этим вопросом к руководству: „Нанимайте еще одного человека, профессионала, который будет этим заниматься“. Ему на тот момент уже вынесли два несоответствия занимаемой должности».

По словам Владимира Крайнева, конфликты у Ивана Михеева не только с ним, но и со многими другими подчиненными.

«У него конфликт со всеми инженерами, — говорит Крайнев. — Он очень сильно обидел девушку, которая у нас работала. Довел до слез, она вскоре уволилась. Также работал парень из коррекционного училища, он толком за себя и постоять не мог. Был конфликт еще с одним молодым парнишкой. Начальник его обозвал очень нехорошими словами, оскорбил на пустом месте. Но эти люди молчат сейчас, не хотят это обнародовать».

В тот злополучный день начальник, по словам Владимира, обозвал его очень неприятным словом. При этом общий смысл спича сводился к тому, что все русские, в том числе Крайнев, ленивые.

«Это конфликт на национальной почве, — жалуется Крайнев. — Человек обозвал меня "кацапом". А я четыре года служил в армии на Западной Украине. Я знаю, что это такое. Могут назвать „москаль“, это не такое обидное. А это слово — оскорбительное. Говорю: „Ты чего себе позволяешь!“ Я пил чай как раз, кинул в него кружку и разбил ее о стену. Когда понял, что все принимает серьезный оборот, просто развернулся и стал выходить. И получил удар в спину».

Месяц пролежал в больнице с ожогами

Руководитель, по утверждению Владимира, напал сзади и разбил о его голову чайник с кипятком. Работника с порванным ухом и ожогами 15% тела увезли в больницу. В общей сложности он лечился в течение месяца. Проведенная медэкспертиза установила, что здоровью потерпевшего был причинен ущерб средней тяжести.

Выписавшись из больницы, Крайнев обратился в омскую Палату судебных представителей и все это время добивается наказания для Михеева. После случившегося мужчина все-таки вернулся на прежнюю работу, надеясь, что обидчика уволят. Но этого не произошло. Обоих участников конфликта лишили премий — а это существенная часть зарплаты. Крайнев рассказывает, что работать стало невыносимо и, несмотря на то, что до пенсии ему оставался еще год, он уволился.

«Мы обратились в отдел полиции Первомайского округа Омска с заявлением о привлечении Михеева к уголовной ответственности за причинение вреда здоровью средней тяжести, — рассказывает адвокат Борис Ирлицын. — Нам было трижды отказано. Основание — нет состава преступления. На каждый отказ мы писали жалобы в прокуратуру, прокуратура отменяла эти отказы. А потом все повторялось. Прокурор реагировал — провести дополнительную проверку. Ничего не проводилось. Было очевидное бездействие, и я принял решение пойти в суд. По статье 125 УК РФ возможно привлечение должностных лиц за невыполнение обязанностей по статье „Волокита“. Мы пригласили в суд непосредственного исполнителя — участкового инспектора — и его начальника. Не проводилась судмедэкспертиза. Не признавалась степень тяжести причиненного вреда здоровью — а это в данном случае очень важно. Как только они получили заявление о рассмотрении моей жалобы в суде, моментально все сделали».

«Два года не могут провести экспертизу»

Но после этого проверка снова остановилась. Борис Ирлицын — пока безрезультатно —  добивается проведения ситуативного эксперимента, чтобы восстановить картину случившегося.

«Михеев утверждает, что он не бил, а защищался, — объясняет адвокат. — Поэтому в полиции не могут принять решение. Я говорю: „Давайте проведем экспертизу. И нам будет понятно, как человек получил травмы — тяжелые ожоги“. Чайник разбился якобы при нападении спереди, а ожоги на шее, затылке, спине. Показания Михеева противоречат здравому смыслу. Обещают назначить экспертизу. В итоге дело передается другому следователю. Все разумные сроки для проведения экспертизы уже прошли. Казалось бы, в чем сложность? Два года все длится! Объясняют это нехваткой времени, завалом работы. Но в законе не прописано, что кадровый голод является основанием для нарушения конституционного права моего доверителя. В итоге получается, что человек ограничен в доступе к правосудию».

Крайнев рассказывает, что почти сразу после случившегося ему позвонил Михеев, пытался найти общий язык и просил не предавать дело огласке. Даже, по утверждению Владимира, предлагал ему деньги в качестве извинения. Потом перестал выходить на связь — выяснилось, что Иван с адвокатом нашли свидетеля, который готов подтвердить версию про оборону.

«Какой может быть свидетель, если все произошло в закрытой комнате, где были только мы двое?» — недоумевает Владимир Крайнев.

«Считаю, что компенсация в 200—300 тысяч будет справедливой»

За это время адвокат Владимира написал больше десятка обращений — в администрацию президента, в Минсельхоз РФ, в сам агроуниверситет. Везде делает акцент на ставший сейчас актуальным национальный вопрос. В ответе в Министерстве сельского хозяйства РФ, которое Ирлицын призвал в судьи, ответили кратко: история притянута за уши, никаких признаков межнациональной розни в омском вузе нет.

А вот ответ за подписью и. о. ректора агроуниверситета Комаровой. Она ссылается на защиту персональных данных своих сотрудников и отказывается комментировать ситуацию:

«У ФГБОУ ВО „Омский ГАУ“ отсутствуют правовые основания для предоставления вам информации о результатах служебной проверки конфликта, произошедшего между сотрудниками университета. При этом интересующая вас информация может быть предоставлена сотрудникам правоохранительных органов в порядке ст. 144—146 Уголовно-процессуального кодекса РФ», — говорится в письме, направленном в Омскую палату судебных представителей.

Владимир Крайнев с адвокатом говорят, что пока еще не подавали гражданский иск о возмещении морального вреда. Своей основной задачей теперь уже бывший плотник видит судимость для экс-руководителя, который не сможет с ней занимать должность. А уже после в планах мщения — потребовать денег за пережитые страдания.

«Я считаю, что будет справедливо, если его хорошо накажут в уголовном отношении. А компенсация — ну 200—300 тысяч рублей, наверное, — будет справедливой».

«Он напал на меня с табуреткой. Я просто оборонялся»

Город55 связался со второй стороной этого конфликта. Иван Михеев неожиданно начал разговор с угроз:

«Если информация просочится, будем судиться. Когда закончится это дело, мы с адвокатом потребуем деньги за вашу писанину».

Впрочем, потом все-таки поделился своей версией случившегося.

«Никакого долго тянущегося конфликта у нас не было, — рассказывает Иван Михеев. — Это человек психически неуравновешенный. Он был трезвый, если бы пьяный, там бы другой разговор был. Просто напал на меня с табуреткой. Когда вы идете с сослуживцем и падаете в яму, в этом сослуживец виноват? У меня есть снятые побои — все как положено. Естественно, я автоматически поднял руку с чайником, потому что я в тот момент наливал воду. Он разбился, и ему вода попала на голову. Все. Но он же полез драться дальше».

Михеев объясняет, что работать с подчиненным было практически невозможно, потому что тот был неуправляем:

«Этот бездельник не работает, ему надо на что-то существовать. И он все пытается свой этот несчастный случай переформатировать во что-то непонятное. Вы ему скажите: „Снимите рубашку“. Там вся спина в наколках — весь в куполах, разговаривает на блатном жаргоне. Когда он пришел устраиваться на работу и я его увидел в первый день, он был как бедная овечка — побитый такой, добрый. Прошла буквально неделя, и он превратился в матерого волка. Разговаривал только на матах — ни здрасьте, ни до свидания. Постоянные угрозы. Никогда ничего не исполнял добровольно. Это его надо было убедить поработать. Вот это было его стандартное поведение».

Большинство опрошенных нами сотрудников, которые просят не указывать их в материале, кстати, встали на сторону уволившегося Крайнева. Один из них говорит, что хоть лично не руководил и особо не общался с плотником, но знает Владимира как исполнительного сотрудника. И заверяет: нареканий к работе Владимира не было. Он намерен выступать свидетелем на его стороне, если дело когда-нибудь все-таки дойдет до суда.