«Город для жизни без столичных наворотов». Архитектор Сергеев — о будущем Омска

Архитектор Андрей Сергеев, разработавший концепции преображения обеих территорий, рассказал Городу55», как появились идеи, каким он вообще видит развитие Омска и готов ли стать главным архитектором города.

Андрей Анатольевич, расскажите вкратце, где вы сейчас работаете?

С 2003 года работаю в «Омскгражданпроекте». Последние годы, как вы знаете, у нас сложная ситуация. В прошлом, 2020 году, сотрудничал с «Центром компетенций городской среды», совместно разработали несколько эскизных проектов благоустройства для Омска.

Очень большой резонанс получила история с «Зелёным островом» — вы сделали хорошую, продуманную концепцию. Но в техническом задании на проектировку, которой сейчас занимается ООО «Таурус», появилось множество изменений. Они вызвали негатив со стороны омичей. Если не брать отдельные моменты, а посмотреть в целом: какие видите смыслы или роль этой территории для города?

По «Зеленому острову» моя основная работа закончилась еще в апреле, когда на градсовете утвердили концепцию. У «Тауруса» по закону нет причин и обязанностей что-либо со мной согласовывать, только рекомендация от заказчика придерживаться концепции. Если что-то и показывали мне иногда с просьбой высказать отношение, то только усилиями Алексея Сокина (директора «Центра компетенций по вопросам городской среды» — прим. ред.), который их к этому все время призывал и призывает. Документацию «Тауруса» я публично оценивать не буду, так как у нас не принято оценивать работу коллег, если только они сами не попросят. Еще раз подчеркну, что, согласно действующему законодательству, никакого отношения к работе проектировщика я не имею и влиять на него не могу.

За этими инновациями, улучшениями нужно не потерять главное — ландшафтный, рекреационный характер парка, это территория, которую люди ценят за возможность уединения в центре города. И за это готовы прощать ему многое — его ветхость, запущенность и так далее. Сейчас самое главное, что там есть, — это его визуальная изолированность и близость к природе — она важна, и всячески надо это сохранить, тем более что современные средства дизайна, архитектуры это позволяют.

Мы видим массу примеров в мире и в России, когда городские парки идут не по пути увеличения нагрузки, досуговой составляющей или аттракционов (для этого есть парки другого рода), а по пути предоставления человеку возможности, не уезжая за город, побыть на природе. У нас сложились такие ландшафтные условия, что на другой стороне Иртыша город визуально лишь угадывается. То есть эти острова отделяют основное русло Иртыша и создают естественный природный антураж, кулисы, как бы природный интерьер. Конечно, в 60-е годы там было совсем дикое место, и те фотографии поражают до сих пор: трава по пояс, поскольку территория была затапливаемая, росли исполинские ивы, единицы из которых еще остались. Но их скоро не будет, потому что сейчас не те условия — парк подсыпали по высоте, он не стал затопляться. Та территория была уникальная, и по возможности нужно это держать. Но ничто не вечно, поэтому развивать в правильном направлении тоже нужно.

Поэтому-то у нас и в концепции вынесены на верхнюю террасу функции, не свойственные такому ландшафтному парку — развлечения, общепит. То, что раньше уже появилось на нижней террасе, — здания яхтклуба, СИБГУФка и хоккейный корт, а позднее спортплощадка «Газпрома» — понятно, все это там и останется. Но новых таких мощных точек притяжения, дающих техногенную нагрузку на ландшафт, там не должно быть, и это получило поддержку. Пока не очень понятно, например, фудкорт — будет ли он в виде единого здания или нескольких павильонов, объединенных общей идеей? А все остальное внизу. Мы как гуляли в одиночку, парами и компаниями, занимались спортом, так и должны заниматься, ничего не должно отвлекать. Элементы дизайна должны быть располагающие, сопутствующие, не раздражающие визуально. Вот такая была идея.

Сейчас такое время — и ритм жизни ускорился, и нагрузка стала больше, и такие места, где душой можно отдохнуть, будут более востребованы.

Да, но, к сожалению, не все так думают. Например, я знаю, что есть планы у города соединить эти острова и полуострова некоей прогулочной пешеходной инфраструктурой — мостами и эстакадами. Вот на последнем градсовете был представлен проект набережной –14-километровой. Она получила на федеральном уровне обещание финансовой поддержки. Эта декларация — она, в принципе, правильная, нашу набережную надо делать от Речпорта до Советского парка. Но на концепцию, которая была представлена, архитекторы не могут смотреть без слёз. Она представляет собой, можно смело говорить, некую окрошку, сборную солянку, во-первых из проектов, которые уже были сделаны, а во-вторых, из непонятных картинок. Например, по центру города — по Крепости, по территории от Ленинградского моста до Речного вокзала и дальше до Триумфа, берега Оми. Потом какие-то моменты — это вообще картинки «левые» из интернета, чьи-то мысли о том, как можно было некоторые участки оформить.

Например, два берега Оми давно хотели соединить пешеходным мостом параллельно Юбилейному мосту, и его обычно рисовали вот там, где стоит «Шар», в этом месте. Потом «Омскгражданпроект» рисовал магистраль по набережной с проездом автомобилей, и мост появился, естественно, автомобильный, непосредственно вдоль Иртыша. Это хоть как-то можно было понять. Сейчас нет планов строительства автомобильного моста, только пешеходного. Но он почему-то нарисован в концепции там, в створе Иртыша, — это нонсенс какой-то. Нелогично и некрасиво.

И на самой Омской крепости вдоль воды какая-то конструкция стеклянная, отделяющая визуально ее от реки, и тут же, через запятую, идут картинки из проекта архитектурной мастерской «РиМ», сделанные по заказу «Стрелки». И одно совершенно не вяжется с другим. А соединенные острова и полуострова «Зеленого острова»!.. Только что, в апреле, нами защищена концепция, и тут появляется другая, которая ей полностью противоречит. Пешеходная набережная идет не по высоким отметкам, как мы предлагали, а по нижним отметкам, по затопляемым, по островам! То есть тогда необходимо строить или дамбу, или эстакаду, а это огромные вложения, и кроме того, совершенно вредит природе. И из выделенных 7 миллиардов огромная часть уйдет на эти воздушные замки, на никому не нужные эстакады и мосты. И та уединенность «Зеленого острова», о которой мы говорим, большая коса — все это будет отрезано эстакадой и будет совсем не так, как сейчас. Вот это волнует. Мне кажется, что этот проект сейчас больше пока что для властей, для привлечения инвесторов. Как только эта горе-концепция придет в какое-то архитектурное бюро, к какому-то проектировщику, это все «устаканится», лишнее уйдет, я просто уверен. Ведь здравый смысл — он хоть в Омске, хоть в Екатеринбурге, хоть в Африке же должен какой-то быть!

Нужно получить федеральные деньги под это, по-быстрому что-то нарисовать, чтобы, грубо говоря, в Москву представить и получить одобрение по финансированию.

Единственное, как бы не оказалось, что эти мосты, эстакады на Иртыше непонятные, огурцы стеклянные, кто-то запомнит и их начнет прописывать в техническом задании. Поэтому и нужен конкурс, о котором говорил председатель Всероссийского союза архитекторов Шумаков. Но все упирается в фактор времени. Я слышал, что в 2022 году уже нужно начинать строить, деньги осваивать.

В Омске чисто городского такого конкурса я, честно говоря, не вижу. У нас невозможно собрать несколько сильных команд, чтобы сделать на уровне. А российский конкурс вполне возможен, и на фоне инвестиций в строительство затраты на конкурс в несколько миллионов — это просто копейки. Зато получим несколько приличного уровня решений — финансово и архитектурно обоснованных. То, что можно обсуждать с горожанами и профессионалами.

Если вернуться к «Зеленом острову»: не впервые возникают ситуации, когда на какой-то объект делают хорошую, красивую концепцию, а потом срабатывает система госзакупок. Приходит сторонний проектировщик, и получается немного или совсем другое. Как эту систему наладить правильно? Чтобы архитектор, который трудился, или группа архитекторов, чтобы она сопровождала объект на всех этапах — от концепции до строительства? Может быть, в каких-то регионах удалось эту задачу решить?

Знаю, что некоторые регионы находят такие возможности. Например, можно привлекать архитектора для авторского сопровождения, но опять же все упирается в подрядчика, исполнителя проектных работ. А у подрядчика конкретный договор с администрацией, с городом, и я их понимаю. Это коммерческая организация, которая вышла сделать проект, у которой есть четкое техзадание, в рамках которого она действует.

Ситуация понятна, но никто не мешает заказчику, администрации города, при разработке техзадания каким-то образом привлекать автора концепции. Почему этого не было сделано, я не понимаю. Это же логично!

Насколько я знаю, там написано «рекомендовать», «придерживаться». Фирме «Таурус» выделили катастрофически маленький отрезок на проектирование таких объемов. Все разделы нужно было свести в один комплект и выдать заказчику. Там всего полтора месяца было, потому что до этого проводился сбор технических условий, им долго предоставляли съемку. В тех условиях, которые им поставили, технически они нормально сработали. Другое дело, у них не было задачи со мной что-то согласовать. А так все идут по пути наименьшего сопротивления. Было бы время и желание, они бы, может, и привлекли других, более опытных специалистов. Может, и меня бы наняли. Но даже чтобы просто провести переговоры, нужно время, а там буквально счет шел на дни.

То есть на вас из администрации города никто не выходил, чтобы проконсультироваться?

Нет. Только «Центр компетенций по вопросам городской среды» — они, получается, не заказчики, а некий оператор, управляющий парком, и Сокин Алексей Анатольевич. Только его усилия я вижу по тому, чтобы найти язык с проектировщиком, городом и автором концепции. Он понимает, что это должно быть, но как это сделать, непонятно. На данном этапе не нашлось пока что такого механизма.

Например, набережная Оми. Я знаю, что архитектор Андрей Седачев там активно принимает участие в проектировании. На Театральной площади Сакен Хусаинов архитектор — он подключился, когда пошла реализация. На «Зеленом острове» тоже есть надежда, что когда начнется конкретное производство работ, то подрядчик будет в контакте с ЦКГС. Сейчас да, лавочки какие-то некрасивые, неудачные, дорогие, не в том стиле. Плитка не того цвета, опять же на мой вкус. Весь мой вкус я высказал в апреле месяце. Если кто-то спросит мое мнение, то я скажу, буду работать. И когда начнется работа по закупке конкретных материалов, то там есть возможность эти все замечания, касающиеся стилистики выбранных материалов, поправить. По узким техническим вопросам, по сметам, по составу проекта я не особо вникал, так, пробежался, я не специалист в этом.

В подобных случаях нет ли обиды, досады? Что вы качественную работу делаете, а она в стол уходит, оказывается впустую проделана, что ли.

Такой обиды лично у меня нет. Остается тот мой проект — цельный, как я считаю, и я остаюсь его автором. Надо реально смотреть на действительность, очень много проектов уходит в стол. Мне иногда проще остаться автором концепции, чем искать компромиссы. Есть архитекторы, которые принципиально стараются не браться за проекты, если понимают, что их задумку не смогут реализовать или она будет реализована не до конца.

Почему я тоже, например, отказался от работы над 14-километровой набережной — чувствовал во главе угла некую коммерциализацию. Что будет в первую очередь не создание комфортной городской среды, а привлечение инвестиций. И я отказался от такой работы. Вот если финансирование будет получено, и будут заново сформированы правила игры, и был бы карт-бланш, то я бы с удовольствием присоединился в составе какого-то коллектива или как-то еще. Тут архитектор должен выслушивать всех и понять, какие участки можно коммерциализировать, какие нельзя. И я не согласен, что инвестор предлагает правила игры, а архитектор «оформляет». Как раз наоборот, но это право предлагать и решать, конечно, надо заслужить. Сейчас профессия лежит на дне в этом смысле.

Понятно, что денег на все не хватает. Как лучше — сделать похуже на те деньги, что есть, или отложить до лучших времен? Это не про «Зеленый остров», а вообще про благоустройство.

Мне кажется, пошли по правильному пути. Начали с того, что людям всего ближе, — это покрытие дорожек, лавочки, освещение. Эти линейные протяженные объекты — то, на чем проще всего ногу сломать, поскользнуться и упасть, посидеть и отдохнуть, и освещение. А локальные объекты потом. Выбор этапов правильный. Другое дело, что в замечаниях говорится о том, что где-то есть перерасходы, два раза одно и то же место освещено.

Вопрос с набережной более сложный, нужно обследовать ее состояние. Несущие конструкции, насколько я знаю, они в нормальном состоянии, а облицовка «поехала». Оздоровительный центр, здание, которое на косе, дополнительный экстрим-парк, фудкорт — это все инвестиционные точки. Реконструкция сцены опять же. Сейчас подключили опытных проектировщиков. Они делают эскизный проект, надеемся, что они будут и рабочий проект делать.

Иногда возникает ощущение в таких случаях, что заранее уже какие-то проекты готовы, а чтобы их воплотить, заказываются какие-то красивые концепции, их показывают на градсовете, в СМИ, люди видят — здорово. А потом нужный чиновникам проект реализуется под этой «дудкой».

Здесь не тот случай, не было никаких заготовленных проектов. Последние по «Зеленому острову» делались 30 лет назад, Один из авторов — это Лариса Константиновна Маслова. Мы нашу концепцию ей показывали весной, получали консультации, мнение. Наоборот, выделение денег заточено на реализацию. Например, взять тот же ДК «Звездный»: мы летом делали концепцию, защитили, всем понравилось. А потом Советскому округу поступила разнарядка подготовить проектную документацию на первый этап реализации. А денег на разработку проекта не дали. И если на проектирование «Зеленого острова» привлекли хотя бы «Таурус», то на «Зведном» только героическими усилиями хоть как-то составлена смета, некий план, и главный архитектор округа Анна Васильевна Новикова звонит, советуется по каждой лавочке. Но это все делается на голом энтузиазме. Почему не выделяются деньги на проектирование — непонятно.

Потом многострадальный Сад Юннатов. Там концепцию мы защитили полтора года назад. Во главе процесса стояли «Город решает», Сергей Костарев, Ефим Фрейдин и другие. Был получен президентский грант на концепцию и дизайн-проект, мы ее защитили. И потом поступила разнарядка администрации Центрального округа тоже проект сделать за короткое время без выделения целевых средств, подготовить смету на первый этап. И если в случае с Советским округом они со мной держали контакт, то здесь никто не звонил, не писал. Только потом я узнал в закупках, что там лежит некий проект, который я чуть-чуть посмотрел и закрыл, потому что мало было похоже на первоначальную концепцию. Почему это так происходит, не могу комментировать.

В советское время определенный процент от сметы закладывался именно на проектирование — от 1 до 3 процентов это была стоимость. Если завод стоит миллион рублей, то 10 тысяч шло на проектирование. Сейчас нет такого. В то же время объем работ увеличился, требования СНИПов и нормативов многократно увеличились, количество разделов, содержание. Это огромные временные затраты, если делать проект качественно.

И вот подходим к вопросу — нужно ли нам вернуть должность главного архитектора Омска? Именно отдельную вывести должность главного архитектора, которую сейчас совмещает по статусу директор департамента архитектуры и градостроительства. И такой специалист синхронизировал бы все эти процессы, был посредником между, с одной стороны, архитектурным сообществом, с другой — чиновниками, финансами, мэрией. Департамент архитектуры сегодня занимается в основном юридической деятельностью, выдачей разрешений и так далее. Реалии таковы, что на непосредственно архитектуру ни сил, ни времени зачастую не остается. Поэтому нужно ли вернуть эту должность?

У чиновников, как и проектировщиков, тоже увеличились многократно задачи — бумажный оборот, отчетности и планы. Можно понять, что юридической работы там много, ее надо делать. В советское время не было таких разветвленных земельных отношений, которые нужно урегулировать. И это все тоже важная работа, но она мне непонятна и неинтересна. А кто-то даже говорит, что вредна и вступает в конфликт со здравым смыслом.

Нужна ли должность такого архитектурного мэтра, который надо всем этим стоит, — думаю, что это сейчас не поможет уже, вернее, этого недостаточно. Допустим, если какая-то фирма получила землю, она может пойти в суд и выиграть, если город ей начнет указывать, что некрасиво и неправильно. И ни авторитет главного архитектора, ни его способности не могут этому помочь. Потому что работает закон и то, как он написан, как юридически написаны условия игры. На Западе, насколько я знаю, нет должности главных архитекторов городов, зато есть мощный общественный контроль, интерес в лице городских советов, муниципальных советов, общественных организаций, которые власть толкают, чтобы все обсуждать, показывать, чтобы не проходили вещи, которые городу не нужны или вредны. Только законодатель имеет такую возможность.

Так вот, не столько нужен главный архитектор, а сколько привлечение внимания людей. Тогда время и на это надо закладывать. Сделали проект — показали общественности. И не голословно показали в прессе, собрали мнения формально, а с учетом мнения экспертов. Если бы наш градостроительный совет имел постоянно действующую основу, то он мог бы эти вопросы решать. Один человек, пусть и очень авторитетный в профессиональном сообществе, не может и не должен говорить, что красиво, что некрасиво. Именно поэтому к Тилю и к Каримову была масса претензий, часто справедливых.

Хорошо бы, если бы появилась снова должность главного архитектора, но это не панацея.

Но, может быть, какая-то «вкусовщина» отдельно взятого человека — это лучше, чем отсутствие какого-то единого видения? Там одно сделали, тут другое, и получается в городе непонятная сумятица в стиле.

Сейчас проблема в планировании, в распределении ресурсов, времени. Например, вот этот вопрос с набережной. Начали, потому что, говорят, надо деньги осваивать. Не деньги надо освоить, а сделать людям удобную, красивую набережную, если она нужна. Опять же — что нужно для набережной? Нам говорят: надо привлекать инвесторов, иначе она зачахнет, там «три калеки» бродят по набережной. Но это, мягко говоря, неправда — там очень много людей, которые знают, зачем туда пришли. А пришли они туда не за пирогами и блинами, а отдыхать. Главное — ее не испортить, не превратить в пространство каких-то сараев, киосков, торговых центров. Есть опасность перегрузить ее коммерческими объектами. Это, опять же, мое личное мнение, а консолидированное мнение омичей нужно грамотно собрать и оформить в виде технического задания. А потом уже рисовать схемы и картинки.

Если посмотреть альбом по набережной, то во главе угла написано — создание «хабов», бизнес-активностей для привлечения инвесторов. А зачем? Какие там инвесторы? Вы там от «Зеленого острова» до телецентра поставьте освещение, проложите вело- и пешеходную дорожку, поставьте камеры слежения, чтобы безопасно было. И все, и люди спасибо скажут. Что можно будет пройти от Советского парка до «Зеленого острова», минуя Красный Путь, не идти вдоль машин. Нет, они там рисуют какие-то ТЦ, таунхаусы, острова на Иртыше. Опять же, к кому я обращаюсь? К неведомым дизайнерам, проектировщикам, архитекторам? Кто делал альбом? Там нет фамилий. Это в итоге риторические вопросы.

Губернатор говорил, что надо вернуть эту должность главного архитектора города. Но пока не могут найти человека, который был бы и достаточно компетентен, и готов к такой работе. А если бы вам предложили?

Это не для меня точно. По складу характера, профессиональным интересам. Я же в состав правления областного Союза архитекторов входил два созыва. В нашем союзе больше 100 человек и правление — человек восемь. И все говорят — вот если бы вернуть времена Каримова, когда можно было на что-то влиять. А сейчас — ну чем будет руководить этот главный архитектор, когда все юридически решается — земельные вопросы и так далее.

Хотя да, у нас есть специалисты, которые очень сильны в земельных отношениях, их не пугают юридические вопросы, и вместе с тем они талантливые архитекторы. Вот Стуканева Ирина из института «Град» — был бы отличный главный архитектор.

Как я вижу, главный архитектор занимается только архитектурой. А юридические и земельные дела — это остается для департамента архитектуры и градостроительства.

В Екатеринбурге, например, я знаю, работает тандем — начальник департамента и главный архитектор. Поначалу везде отменили главных архитекторов, но потом появились вот такие тандемы.

Как в театре — директор и главный режиссер.

Да. Но чтобы весь город держать в голове — я не представляю, какая должна быть эта голова. Лично мне больше интересны локальные задачи.

Вы выступили соавтором концепции реконструкции дендросада, из-за которого случился скандал, когда общественность узнала, что планируется поменять статус охраняемой природной территории. Как вы видите ситуацию? Может, до омичей не так донесли информацию? Или в чем корни противостояния?

История такая была. Город сказал: почему пустырь пустует? Давайте там, например, елку городскую проводить, показали «проектик» небольшой. Но да, нюанс, что для проведения елки надо 60% плиткой вымостить, а еще 20% на павильоны, и всего 20% на зелень остается. И они говорят: ну да, нехорошо, а вы что предложите? Мы говорим: давайте проект нарисуем. А параллельно общественники сказали: поскольку землю перевели в особо охраняемую, давайте вообще не будем ее трогать, надо оставлять как есть. А я и «Центр компетенций по вопросам городской среды» предлагаем идею — расширение дендросада, как мечтал Гензе.

Я имею в виду те скандалы, когда до драки доходили эти публичные слушания.

А ведь они не прошли зря. Если бы в то время Костарев и его соратники не подняли бы этот вопрос, может, и к нам бы не обратились к этим проектам, а просто сделали бы «елку» и заасфальтировали территорию, перевели бы особо охраняемую зону в зону рекреационных парков. Существует несколько градаций ООПТ. Самая «страшная» — особо охраняемая зона, где ничего нельзя делать, только с тачкой ездить и собирать упавшие ветки. А с другой стороны «рекреационные парки» — где карусели, качели, павильоны со сладкой ватой, игровыми автоматами, кафе, рестораны. Чтобы не деградировать в развлекательную территорию, мы предлагаем перевести в категорию «дендропарки». Там не будет никакой коммерческой деятельности, но только это от города потребует новых штатных должностей для дендросада и выделения средств. С отъездом Гензе научная работа зачахла и только поддерживается сохранность дендропарка. А научных работ, расширений коллекций не ведется.

По нынешним временам сохранить то, что есть, — это уже неплохо.

Головная идея была не в том, чтобы была уникальная коллекция и экзотические растения, а чтобы для нашего города выводить и приручать те сорта, пригодные в наших условиях, которые бы росли в загазованности, в шумном центре. И это большая работа. Привези что-то — зачахнет, а специально выведенные сорта будут хорошо себя чувствовать, но нужна новая территория и новые штаты, конечно.

Действительно, смотришь рапорты — высадили столько-то деревьев. Идешь через год — половина или треть уже засохли.

Да, их привозят из области, из питомника, они тут быстро «коньки отбрасывают». Насколько знаю, питомник в городе какой-то появился, в этом году начал давать первые саженцы. Если бы еще на базе был дендросада — еще лучше.

У нас в этом году утвердили генплан. Может, вы, как архитектор, выделили для себя, что-то заметили?

Генплан вызывает только положительные эмоции. Он, наконец, перестал быть фантастическим, и ушли такие вещи, как аэропорт, метро. Появится реальная возможность (и, главное, необходимость) строить аэропорт — проект вернется. А пока город не может быть заложником этих фантастических планов. Он должен развиваться, жить по средствам. Если мы сейчас можем себе позволить развивать электрический транспорт — давайте его развивать, а не ждать, когда метро построят (скорее никогда). И так по всем вопросам.

Когда работали по «Зеленому острову», с «Градом» нашли общий язык по набережной, окружающим территориям, что, например, не будет магистрали между «Зеленым островом» и «Изумрудным берегом», но будет новый подъезд с ул. 6-й Северной. Вот эти все мелочи по возможности находили отражения в генплане.

Генплан, кстати, развязывает руки тому же частному сектору для развития. Кому-то не нравится, что у нас город-деревня. А я бы ответил — а Франкфурт-на Майне, финансовая столица Европы, это деревня? Там в центре небольшие, но плотные кварталы высотных зданий, а вокруг без всякого перехода начинается одно-двухэтажная застройка, которая распространяется на десятки километров. Это деревня или нет? А если нашему частному сектору создать условия, чтобы были нормальные улицы, скверы, бульвары?

Генплан дает возможность развиваться городу в любую сторону, а в не в ту, в которую посчитал какой-то один архитектор. Говорят, стыдно иметь деревню в центре города. Да кто это сказал? Вот Каримов пытался держать баланс — застройка усадебная, малая архитектура. У Тиля был запрос на высотность, столичность. Сейчас должен быть, мне кажется, реализм, подход жить по средствам и по реальным потребностям людей.

В целом какие смыслы вы видите в развитии города в архитектурном плане? В советское время была всем понятная концепция «город-сад», а сейчас куда нам двигаться?

Последнее время говорили много про так называемые «ниши». Екатеринбург — это столица промышленного Урала, Тюмень — ворота на нефтяной Север, Новосибирск — логистика Сибири, Томск — образование и т. д. А Омск остался не у дел. Заводы большие сдулись. И город, получается, непонятно зачем.

Я вижу такое позиционирование — нормальный провинциальный город для жизни. Вот посмотрите карту климатического благоприятствования, и там таким зеленым клином врезается наша Западная Сибирь, весь Казахстан с южным Уралом. Все остальное — Новосибирск, не говоря про Томск, Тобольск, — все рискованное земледелие и резко континентальный климат. А у нас чудесный климат. Некий должен быть город спокойный, где могут жить и молодежь, и пенсионеры, и тогда подтянется образование и захочется тут жить. И северяне бы могли сюда переселяться, которые сейчас все едут в Краснодар и на юга.

Спокойный провинциальный город с очагами высокотехнологического производства, которое еще осталось. Но без всяких столичных наворотов, высоких зданий, плотин. Останется ли у нас международный аэропорт? Многие ведь так и едут — в Тюмень или Новосибирск, а оттуда на самолет. Это уже случилось. Ничего такого страшного нет, если нам в Стамбул придется лететь из Тюмени, а не из Омска. Да и нет у нас столько денег, чтобы всем летать в Стамбул. А будет город красивый и спокойный для жизни — глядишь, и деньги появятся.

Вот и слоган даже: «Омск — город для жизни» или «Омск — город, чтобы жить». Если сравнивать в мировых масштабах, есть глобальные сверхдержавы: Россия, США, Китай. А есть маленькая Швейцария, которая не претендует на мировое влияние, но там комфортно жить, банки, часы, сыр и прочее.

Стартовый капитал — это всегда люди. У нас много людей уехало. А как удержать и создать что-то интересное? Ведь для нас, архитекторов, это тоже вопрос. Кто-то настаивает на небоскребах, а кто-то говорит, что внутри города нужно сохранить коттеджную застройку, а деловые кварталы не должны по вечерам превращаться в пустыню с опустевшими магазинами. Да, трудно людей из «Меги» вернуть на улицы, но это нужно делать, и есть процедуры для этого.

Еще насчет усадебной застройки в центре. Посмотрите на Омь. Я за последние два-три года изъездил почти все вдоль Оми на велосипеде самыми разными маршрутами, в том числе до Ростовки и дальше. Так вот, Омь — это наш Гран-Каньон, наш Баден-Баден, наш Стамбул и все что угодно! Рельеф, виды, потенциал развития, близость к магистралям — там есть все, кроме адекватного отношения городских властей к развитию этой территории. Люди, как могут, обживаются, но похоже это больше на выживание. Питомник Штанина — рекреационная жемчужина поймы в самом центре, а отрезана от города непроходимой теплотрассой и чудовищной свалкой на самом живописном склоне Омска. Это карт-бланш для Омска и вызов для его жителей — вернуть городу реку, давшую ему имя.

Очень сильные айтишники у нас в Омске. Может, и не на промышленность надо упирать, а как раз на этот сектор, попробовать создать свою «Кремниевую долину»? Сейчас ведь век информации, и финансовые показателя «Гугла», «Эппла» превосходят нефтяные компании.

У меня несколько знакомых уехали в Польшу, и они снимают там офис, им без разницы, где жить, чтобы работать, в Омске или Кракове. А там центр Европы и дешево, там просто приятно жить. Может, и нам стоит развиваться в этом направлении.