Гайд по омским казакам: междоусобицы, треноги и многомиллионная монополия

Город55 рассказывает, почему некоторые омские казаки — не совсем казаки, кто на самом деле отвечает за полмиллиарда штрафов на омских дорогах и почему два основных лагеря казачества в регионе тихо враждуют несколько лет.

Казаки бывают разные

Изначально в царской России казаки являлись особой частью армии, эдакой вольной конницей. Сейчас, в XXI веке, из-за огромного скачка технологий их служба переквалифицировалась в охрану правопорядка и помощь МВД. Однако не все из них захотели идти на госслужбу — некоторые сообщества требовали полной автономии (чего даже во время династии Романовых не было), другие провозгласили своей главной целью «охрану казачьих традиций», а не помощь государству. Так, в 1990 году был создан «Союз казаков России» — самая массовая организация казаков в стране. На сегодняшний день его численность составляет порядка 3 млн человек.

Для того, чтобы было проще разобраться во множестве казачьих организаций, Министерство юстиции России ввело специальный реестр казачества. Реестровое казачество делится на региональные и районные объединения, они как раз и занимаются охраной правопорядка. Также существуют нереестровые казачьи организации, в их состав входят так называемые «общественные» казаки. Среди населения их зовут «ряжеными».

Тонкости различий объяснил Городу55 атаман Омского отдельского (от слова «отдел») казачьего общества Владимир Щербань.

«У всех реестровых казаков имеется удостоверение единого образца, оно выдается всем — от атамана до самого младшего чина, каждый реестровый казак обязан носить его с собой. Реестровое казачество от общественного отличается только одним — мы, как реестровые, несем государственную службу. Общественные казаки к этому не привлекаются. Пляски, песни, пикеты, акции — это их вотчина, хотя мы этим тоже занимаемся», — отмечает Щербань.

Всего в регионе, по данным регионального министерства безопасности, существует 28 организаций реестрового казачества. Это 26 станичных и хуторских отделений, которые работают в 15 районах Омской области. Все они подчиняются Омскому отдельскому казачьему обществу, которым руководит Щербань. Оно же, в свою очередь, подчиняется Сибирскому казачьему войску (атаман — вице-министр региональной безопасности Омской области, казачий генерал Геннадий Привалов).

Реестровых казаков в Омской области, вместе с женщинами и стариками (но без детей до 18 лет), насчитывается 2221 человек, из них готовы нести службу 908 человек. Согласно сведениям омского управления Минюста России, в регионе зарегистрирована 21 организация «общественных» казаков. В состав этих организаций входит 762 человека.

Спор за «Днепр»

«Объединенное казачество Прииртышья» заявило о том, что ООО «Днепр», отвечающее за работу передвижных пунктов скоростного контроля на дорогах (треног), не является казачьей организацией. Причина, по версии авторов заявления — Владимира Буланкина, Алексея Николаева и Владимира Лесовского, в том, что «Днепр» на 60% состоит из бывших силовиков. Затем депутат Законодательного собрания Омской области Валерий Кокорин обратился к губернатору региона Александру Буркову с запросом. В нем парламентарий попросил разъяснить, кто такие ООО «Днепр» и какое отношение они имеют к омским казакам.

«ООО „Днепр“ действительно не имеет к казачеству никакого отношения, но оно и не занимается треногами. Ими занимается хуторское казачье объединение „Днепр“. На местах стоят реальные казаки, у них есть официальные удостоверения. Они несут свою службу, потому что это реестровые казаки», — рассказал Щербань.

В министерстве региональной безопасности Городу55 сообщили, что омские реестровые казаки с 2010 года работают с многими ведомствами — пограничниками, полицией, ДОСААФ, управлением лесного хозяйства и другими. В частности, УМВД по Омской области в 2016 году самостоятельно заключило соглашение с ХКО «Днепр», по которому последнее привлекается к работе с 60 комплексами автоматической фиксации нарушений ПДД.

Правительство Омской области в 2018 году выделило из дорожного фонда региона на компенсацию услуг, оказываемых «Днепром», 22 млн рублей. В 2019 году сумма значительно увеличилась — 61 млн рублей. Большая часть денег, как уверяет атаман, уходит на содержание самих треног, а не оседает в карманах казаков.

«Эти деньги заложены в бюджете. Если посмотреть его расходную часть, то называться они там будут иначе, но знайте — это расходы на „Днепр“. Сумма может показаться большой, но каждый казак получит за эту работу совсем небольшие деньги. Вот представьте — следишь ты за этой камерой с 8:00 до 20:00 каждый день. А за это один казак с камерой получит всего 12–13 тысяч рублей за месяц работы, у нас ежедневно заступает около 60 человек», — отмечает Щербань.

Отрицает атаман и обвинения в том, что казаки «зарабатывают» на оштрафованных водителях. По словам Щербаня, камера работает автоматически, фиксируя нарушения ПДД. В конце дня к казаку приезжает сотрудник УГИБДД, который забирает флеш-карту с видеозаписью работы треноги. Уже после этого автоинспекторы сами просматривают показания камеры и принимают решение о том, штрафовать водителя или нет.

Всего за три последних года в бюджет Омской области поступило 570.3 млн рублей штрафов, собранных передвижными камерами. Все собранные в 2019 году средства будут направлены в дорожный фонд региона.

Само ООО «Днепр», позиционирующее себя как казачье сообщество, также специализируется на вывозе медицинских отходов. В частности, в 2019 году компания подписала 22 контракта (6 млн рублей) на вывоз и утилизацию медицинских отходов с несколькими городскими больницами и один контракт (282 тыс рублей) на «ликвидацию последствий разлива нефти» с управделами администрации Омска. Подробнее об этом Город55 рассказывал здесь.

Реестровый про нереестровых

На фоне письма против «Днепра» вновь обострился конфликт между реестровыми и общественными казаками. Подписавшихся под письмом людей Щербань отказывается называть настоящими казаками, именуя «ряжеными».

«Все, кто подписался под письмом, — не реестровые казаки, никто из них. Мы с этими ребятами хотели дружить, но у них странные амбиции — на словах все за, а как до дела доходит — ничего не делают. Каждый год мы ходим на парад Победы, мы приглашаем в коробку (способ построения, — прим. ред.). В 2015 году только один человек от нереестровых был в строю. Остальных не было вообще», — считает атаман.

Также в пример он привел события недельной давности — на крестный ход, организованный Омским ОКО, пришло 50 реестровых казаков и всего трое общественных. По словам атамана, общественные казаки лишь «маются от безделья».

«У нас и форма одежды, и звания, и чины — все регламентировано, все присваивается в соответствии с законом. А у них [общественных казаков] генералов полно, в то время как у нас в Сибири — всего один, Геннадий Привалов. Ему этот чин присвоен президентом России, а им кто присваивает?» — показывает погоны Щербань.

Не вызывают у атамана энтузиазма и общественные идеи нереестровых казаков. По его словам, «ряженые» всерьез пытались сорвать концерт певца Бориса Моисеева в Омске в 2014 году, даже призывали всех казаков региона, в том числе и реестровых, объединиться перед угрозой развращения омской публики. Щербань и его подчиненные тогда отказались. А в 2019 году казаки из «Объединенного казачества Прииртышья» пожаловались президенту на спектакль с целующимися парнями в Крыму.

Более того, нереестровые организации, по мнению атамана, зачастую состоят из одного человека. Тот же самый 2-й Военный (Омский) отдел СКВ (атаман Алексей Николаев), по словам Щербаня, состоит из самого Николаева, а здание, в котором организация прописана, всегда закрыто на замок.

«Вот вы сами можете создать свое казачье общество. Для этого нужно провести „круг“ (по правилам казачества он должен состоять минимум из трех людей), посидели-покурили, выпили чего-нибудь, решили создать казачью организацию. Идете в минюст, подаете заявку — и все. Реестровыми вы, конечно, не будете, но станете „общественными казаками“. Назоветесь там „Ермак“, например, и все», — отмечает Щербань.

Общественные казаки, по словам атамана, активно занимаются политикой, что тоже чуждо реестровым. В России для лоббирования интересов казачьего общества существует Казачья партия Российской Федерации (сокращенно КПРФ). В ней состоят лишь нереестровые казаки.

«В уставе казаков написано, что мы не имеем права вступать в политические партии. Поэтому мы к КПРФ никакого отношения не имеем, хотя они нам звонят, зовут на собрания», — сказал Щербань.

При этом атаман забыл упомянуть, что является совладельцем регионального отделения КПРФ (казачьего) с марта 2013 года по сей день.

Нереестровый про реестровых

Наряду с этим Город55 встретился с представителем нереестровых. Атаман нереестрового «Союза казаков Омской области» Сергей Шалаев считает, что реестровые казаки все же кривят душой насчет своей численности. По его словам, реестровых казаков в регионе, как и во всей России, намного меньше.

«Статистика явно поддельная, нет у нас в регионе двух тысяч реестровых казаков. Думаю, что цифра выбрана неслучайно — это минимальное их количество нужно для того, чтобы Омское ОКО не закрыли. Нереестровых казаков в регионе намного больше. Только у меня в „Союзе казаков Омской области“ свыше тысячи человек в 11 районах области», — отмечает Шалаев.

В реестр казачества Шалаев вступать никогда не собирался. Враждовать с реестровыми, по его заявлению, он не намерен, однако со многими вещами, которые те делают, не согласен.

«Это нелепая структура на административных костылях. Они делают не то, что должно, а то, что прикажут. А мы живем „вопреки“. Треноги ставить — это вообще бред. Как можно зарабатывать на своих же людях, при этом кичиться этим? У народа денег нету, а вы их обобрали. Чем хвалиться? Чернолучинские посты — от них народ плюется, потому что в Красноярку проехать не может. Туда что, одни педофилы ездят?» — возмущается Шалаев.

Реестровых казаков Шалаев именует «наместниками» и «полицаями». При этом атаман признает, что общий язык пытаются найти как реестровые, так и нереестровые казаки, однако до тех пор, пока реестровые штрафуют и задерживают своих собственных сограждан, тесного взаимодействия с ними не будет. Каждый казак, по мнению атамана, должен прокормить себя сам, поэтому «садиться на государственный паек» Шалаев считает недопустимым.

«Реанимировать эту искусственно созданную организацию в мои планы не входит. Они пытаются примазаться к нашим традициям, нашей культуре. Но мы категорически против некоторых действий, которые они совершают. Ведь этим самым они вызывают гнев народа на всех казаков. У меня недалеко от дома совсем недавно видел надпись краской „казаки козлы“. Понятно, из-за кого это произошло. Есть у нас поговорка такая: „Еще одна рюмка — и ты в реестре“, — рассказывает Шалаев.

Однако не видит он общности и среди нереестровых казаков. Многие из них, по его словам, занимаются «ролевыми играми».

«Очень много простых ролевиков, люди заблуждаются. Есть откровенно нездоровые люди, но у них есть харизма, поэтому люди за ними идут. Некоторые ведь пытаются дешевым популистским путем о себе заявить, тот же Буланкин, например. Ну что поделать, это уровень этих людей — протестовать и возмущаться, но ничего не делать. Казаком нужно родиться, казаком нужно стать и казаком нужно быть. Последнее — самое сложное», — отмечает атаман.

При этом Шалаев числится одним из учредителей двух организаций, признанных экстремистскими. Согласно ЕГРЮЛ, Сергей и Мария Шалаевы в 2003 году были основателями славянской общины «Капище „Веды Перуна“» и «Асгардского духовного училища» (их деятельность запрещена на территории РФ), в котором Шалаев, по данным того же ЕГРЮЛ, занимал пост проректора. Оба учреждения были ликвидированы по решению Омского областного суда от 30.04.2004. Лидер секты староверов-инглингов Александр Хиневич, ответственный за работу организаций, получил 1.5 года тюрьмы условно.

Информацию о том, что Шалаев как-то причастен к экстремистским организациям, казак отрицает, называя это «провокацией».

«Не хотелось бы поднимать эту тему, конечно. Раньше мою жену причисляли к владельцам этой секты, про себя я узнаю впервые, если честно. Конечно, это провокация, потому что я один из тех людей, благодаря которым эта секта прекратила свое существование, никакого участия в ней точно не принимал», — отметил он.

Действительно, в ЕГРЮЛ лишь обозначены полные имена четы Шалаевых, однако отсутствуют ИНН. Это дает им полное право отрицать информацию, так как их имена могут быть внесены туда без их ведома, также учредителями вполне могут оказаться тезки казачьей семьи.

Казачья математика

Реестровых казаков, в отличие от общественных, финансирует государство. Логично предположить, что помощь властей одним казачьим сообществам и игнорирование существования других является одной из главных причин напряженности между реестровыми и общественными казаками.

Так, Омское отдельское казачье общество (руководящее всеми районными отделениями) под руководством Щербаня в 2018 году получило из бюджета 8 млн рублей. За эти небольшие, по мнению Щербаня, деньги казаки выполнили множество работ.

«Вместе с УМВД в 2018 году на охрану порядка заступало порядка 40 человек. Казаки патрулировали местность, в основном в местах массового скопления людей — на вокзалах, площадях, парках. Выходили с 18:00 до 22:00, работали несколькими сменами. За такую работу, сразу скажу, они тоже получали небольшие деньги — 14.4 тыс рублей. Обычный полицейский при таком же режиме работы получил бы около 30 тыс рублей», — сравнивает атаман.

Помимо этого, реестровые казаки в 2018 году имели девять добровольных пожарных постов по всей области, а также по два поста на дорогах северной части региона (для пресечения вывоза незаконно добытого леса) и два поста в Чернолучье (для охраны детских оздоровительных лагерей).

Однако в 2019 году финансирование почти прекратилось. Щербань уверяет, что региональные власти на все остальные казачьи отделения, кроме «Днепра», выделили всего 1 млн рублей. Из-за этого казакам пришлось прекратить патрулирование улиц с МВД, отказаться от пяти постов реагирования в районах области.

«Мы и раньше получали небольшие деньги, сейчас и того меньше. У нас ведь даже снабжения нет: казак кормит себя сам, сам одежду шьет», — резюмирует Щербань.

Так казаки становятся бизнесменами. Например, атаман Песчанского ХКО (Одесский район) Николай Свириденко возглавляет местное ООО «Заря», занимающееся производством зерна. Принадлежит предприятие его предполагаемому родственнику Евгению Свириденко.

Атаман Таврического станичного казачьего объединения «Возрождение», бывший пожарный Руслан Коваленко является совладельцем местной добровольной пожарной охраны, а лидер казаков Тары Сергей Никифоров ранее занимался охранным бизнесом в ЧОП «Север». Интересно, что предприятие ликвидировано Никифоровым 22 июня 2016 года, спустя месяц после того, как он стал атаманом Тарского городского казачьего объединения.

Еще один атаман на протяжении нескольких лет смог совмещать несколько должностей. Речь идет о Борисе Нечипуренко и Москаленском СКО. Атаманом объединения он стал в конце декабря 2017 года, в это же самое время он руководил БУ «Омский велоцентр», которое покинул только в апреле 2019 года.

Атаман казаков Омска Николай Мизов является совладельцем нереестрового охранного предприятия «Казачья застава». Командиром дружины выступил общественный казак Андрей Верхотуров (ранее возглавлял ЧОП «Святобор»). А Артур Лен возглавляет не только Новоомское СКО, но и администрацию поселка Новоомский.

Даже сам Владимир Щербань в 2006 году стал учредителем строительной фирмы ООО «Сибтуринвест». Атаманом Казачьего ОКО Шербань был назначен в 2013 году, а «Сибтуринвест» прекратил свое существование только летом 2018 года.

Имеют казаки и связи в правительстве Омской области. Главный реестровый казак региона Геннадий Привалов работает заместителем министра региональной безопасности Омской области. Как стало известно Городу55, в ООО «Днепр» (которое, по мнению нереестровых казаков, зарабатывает на треногах и штрафах омских водителей) должность замначальника профессионального аварийно-спасательного формирования компании занимает некто Игорь Геннадьевич Горячкин, предположительно, брат другого замминистра региональной безопасности — Станислава Геннадьевича Горячкина.

Казачий бизнес

Лишенные госфинансирования нереестровые казаки также вынуждены искать сторонние способы заработка. В целом среди них наиболее популярны три направления бизнеса — лошади и конный спорт, сельское хозяйство (выращивание различных культур) и частная охрана.

Одна из самых заметных фигур среди общественных казаков — председатель регионального отделения Казачьей партии Владимир Вяткин. В 2013 году являлся реестровым казаком — возглавлял Омское районное казачье общество. Тогда же и возглавил региональное отделение казачьей КПРФ (несмотря на запрет ведения политической деятельности). Сейчас ему принадлежит организация «Казачья молодежь омского Прииртышья» и нереестровое «Новоомское станичное казачье общество». Также Вяткин руководит тверским ООО «Родной продукт» (выращивание овощей, бахчевых, корнеплодных и клубнеплодных культур) и местным ООО «Сельхозпром» (животноводство).

За выступления казаков на различных фестивалях и смотрах отвечает Олег Томилов и его «Казачий театр песни и танца „Белая столица“». Ранее ему принадлежал еще и «Казачий культурный центр». В 1994 году он баллотировался в мэры Омска и смог занять второе место. Впоследствии заинтересовался «белой тематикой», а конкретно — генералом Корниловым. Изначально он и его казаки являлись обычной казачьей организацией, лишь с течением времени превратившись в театр.

Борис Дягтерев владеет Фондом поддержки работников правоохранительных органов «Щит». Глава регионального отделения «Казачества России» Игорь Чиркунов владеет садоводческим товариществом «Озерное» и «Службой охраны бизнеса „Вымпел“».

Есть еще один конноспортивный казачий клуб — «Солнечная долина», его возглавляет Сергей Саулин. Кроме того, ему принадлежат бизнес по оптовой торговле сигаретами и напитками в ООО «Фирма „Омь“» и ООО «Саур», а также сеть ларьков в ООО «Лаптевское». Ранее Саулин собирал пожертвования на строительство памятника Ермаку в САО Омска и протестовал против присвоения звания почетного гражданина Омска митрополиту Омскому и Тарскому Феодосию.

Казак Сергей Шалаев возглавляет «Союз казаков Омской области» и общественную организацию «Станица Радонежская». Ему принадлежит ООО «Сибирский казачий центр конного искусства „Атаман“», где они с супругой учат омичей ездить на лошадях и проводят иппотерапию (по словам самого Шалаева — лучшую в стране). Его партнером и совладельцем в этих организациях выступает глава федерации спортивных боевых единоборств «Защитники Отечества» Сергей Толмачев.

Наиболее известен из нереестровых казаков Николай Афанасьев. До 2013 года он числился в реестре и возглавлял Омское ОКО (после него атаманом стал Владимир Щербань). Сейчас Афанасьев и двое его предполагаемых сыновей, Дмитрий и Андрей, владеют «Конноспортивным клубом „Русь“». Николаю Афанасьеву также принадлежат московское ООО «Спецмашины» (грузовые перевозки), доли в региональных отделениях «Всероссийского общества охраны природы» и «Союза казаков-воинов России и зарубежья» (является одним из крупнейших представительств нереестрового казачества в стране). Дмитрию Афанасьеву принадлежит ООО «Русь» (занимается арендой помещений) и охранное агентство «Гвард», которое возглавляет (предположительно) его брат Андрей. Еще один возможный сын бывшего атамана региона Иван Афанасьев также является соучредителем «Руси», а еще полностью владеет ООО «Питер» (грузовые перевозки). Также к активам Афанасьева-старшего причисляются общественная организация «Казачий хоккейный клуб», молодежный культурно-образовательный центр «Птичья гавань» и дачное некоммерческое партнерство «Ключи». Их, как и «Конноспортивный клуб „Русь“», возглавляет казак Андрей Снетков-Кутузов.

При этом экс-атаман дважды судим — за мошенничество и уклонение от уплаты налогов. Также в 2013 году Омский облсуд взыскал с Афанасьева 2 млн рублей. В суде было установлено, что в конце 2011 года Афанасьев случайно узнал о смерти одного из калачинских фермеров. Подделав подпись умершего на долговой расписке, Афанасьев предъявил документ сыну фермера. Из-за несуществующего долга тот отдал казаку 500 тонн пшеницы 4-го класса стоимостью 2 млн рублей. Эту сумму спустя 2 года сын фермера взыскал с атамана в суде. После этого Афанасьев попал в конфликтную ситуацию с судебным приставом Дмитрием Бобровым, отдавив на своем автомобиле ему ногу. На казака было возбуждено уголовное дело, после выплаты компенсации Боброву оно было закрыто.