Posted 13 апреля 2018,, 04:54

Published 13 апреля 2018,, 04:54

Modified 1 апреля 2022,, 15:04

Updated 1 апреля 2022,, 15:04

Никита Гриншпун: «Я уже не совершаю тех ошибок»

13 апреля 2018, 04:54
Творческие и кадровые аспекты работы театра, посещаемость и новые спектакли, ночные репетиции и театральное дело Серебренникова - корреспондент ИА «Город55» Кирилл Янчицкий обсудил в интервью с новым худруком Никитой Гриншпуном.

Художественный руководитель Пятого театра Никита Гриншпун — один из двух примеров нашего времени, когда омский театр возглавляет представитель театральных столиц. В ТЮЗе таким представителем ранее был петербуржец Владимир Золотарь, но еще в 2016 году он театр покинул.

Гриншпун пришел в Пятый в непростое время — после того, как умерла многолетний директор театра Александра Юркова. При нем коллектив в прошлом сезоне начал одну творческую лабораторию, а в текущем — уже вторую.

Никита Юльевич, насколько вы довольны выполнением госзадания в прошлом году?

Доволен настолько, насколько мы его выполнили. Я могу поднять цифры в процентах, но зачем? Это довольно скучно. То же самое, как вопрос: «Сколько вы зарабатываете? Довольны ли вы своей зарплатой к прошлому году в процентном отношении?»

Должен ли театр самоокупаться?

Театр может зарабатывать много, другое дело, что он все равно не может сам себя полностью окупать. Каждый год госзадание растет на 10%. Пока его выполняем. Но ситуация вызывает некоторые опасения.

Там, где театрам помогают, они хорошо себя чувствуют. Там, где им помогают меньше или не помогают совсем – дело дрянь. Минкульт нам помогает. Но хотелось бы большего… Чем больше помогают, тем более интересные проекты можно себе позволять.

Красочные декорации, дорогие костюмы, оригинальная музыка, хореография – за все это нужно платить. Я не могу себе позволить все, что хочу. Мне приходится считать деньги. С одной стороны, как художнику, мне бы не хотелось об этом думать. А хотелось бы иметь деньги и полную свободу творчества. Пока это невозможно, поэтому я сам и не ставлю спектакли.

«Театральное дело»

Как вы относитесь к пожеланиям перевести культуру из разряда услуг?

Я хочу дождаться того момента и надеюсь, что дождусь, когда в стране культура выйдет из сферы услуг. И если произойдут изменения и к театрам начнут относиться, не знаю - как, но по-другому, то есть надежда, что станет лучше. Вообще всем. И стране, и театрам.

Смешно другое. Все говорят об этом, но все как-то живут. Ставятся спектакли, государство дает деньги на театральную жизнь, на зарплаты артистам. То есть нельзя сказать, что нам всем плохо, что мы еле-еле сводим концы с концами и жить невозможно. Это неправда. Я ощущаю недостатки здания, нехватку денег, светового оборудования и так далее – да. Вот это, я надеюсь, изменится, и, может быть, в результате принятия закона о культуре. А может, и нет. Я реалист, я не знаю. Даже не хочу об этом думать.

Жить и работать нужно в тех условиях, в которых ты находишься. Не рассказывай о том, что надо изменить, и какой ты бедный. Не рассуждай о том, культура в сфере услуг или нет. Тут просто масштаб личности и талант художника. Меня больше волнует вопрос, что я могу сделать в имеющихся обстоятельствах (а они не самые плохие), чем принятие закона о культуре.

То есть можно успешно работать при любом строе?

А кто тебе мешает? Если у тебя есть талантливая идея и ты можешь ее реализовать – все в порядке. Если нет – дальше уже идет форма, как это делать. Я понимаю, есть проблемы финансирования, как к этому относиться, есть театральное дело, которое никто не отменял. Я имею в виду дело Серебренникова, которое в разгаре, скоро будет суд.

Что вы думаете о деле Серебренникова?

Я не верю, что Кирилл – вор. Мы знакомы шапочно, и по его работам я понимаю, что это талантливый театральный деятель, каких мало. Да, талантливый человек тоже может украсть. Наверное, мог. Но я в это не верю. Я видел, как Серебренников одевается, репетирует, чем он занят. Это художник, зачем ему воровать? Зачем? Это глупость какая-то.

Если сравнить его и мой стили работы, то он работает еще больше. Круглосуточная работа на протяжении многих лет. Я ленивый, а Кирилл – идейный. Он генерирует идеи, у него их в 100 раз больше, чем у меня. Он может делать кино, снимать рекламу, ставить оперу, репетировать спектакли в своем театре и делать какие-то проекты на «Территории» или «Платформе».

«Это не совсем сказка»

Не совсем понятно, что случилось со спектаклем «Остров сокровищ». Постановка вышла, вроде бы была хорошо принята зрителями, затем стало известно, что больше её не играют. В чём причина?

Мы не перестали его играть. Просто он был рассчитан не на маленьких детей. На средний школьный возраст.

На 10-12 лет?

Даже старше, как мы потом поняли. А театральная сказка в Омске – это то, что для маленьких детей. И когда дети приходили на «Остров сокровищ», им не всё было понятно. Это не совсем сказка. Это роман о пиратах, дружбе, предательстве, сделанный в такой современной манере.

Мне он, кстати, нравится. Но спрос на него, посещаемость оказались не так велики, чтобы играть его более часто. Он рассчитан не на младших школьников, которых водят классами, а на ребят чуть постарше. И мы вернулись к традиционным представлениям для детей. Сейчас это «Летучий корабль» - он собирает полные залы и его прекрасно принимают.

То есть «Летучим кораблем» вы довольны?

Это веселая музыкальная сказка, на ней у нас полные залы, я, естественно, доволен. Получился очень хороший спектакль для детей.

А что касается других премьерных спектаклей этого сезона - «Неодушевленная Галина № 2», «Пьяные», «Шлюхи не огонь», «Скамейка»?

Если спектакли идут в репертуаре, значит, они прошли некий художественный отбор. Зрительский, и художественного совета, и мой, то есть они нужны репертуару, театру и городу. В целом мне очень нравится, какими темпами стал работать этот театр. Количество премьер отвечает моим требованиям.

Сейчас мы понимаем, что это длинный путь. Знаете, как говорят? Количество перерастает в качество. И театр этот качественный рывок совершает.

Правда ли, что «Шлюхи не огонь» сейчас особенно кассовый спектакль, на нем всегда аншлаги?

Я бы его не выделял. У нас же есть и спектакль «Боинг-Боинг», которому 10 лет, и он такой же аншлаговый, как и «Шлюхи не огонь». Есть «Тестостерон» трехлетней давности, он такой же по сборам. Есть такие спектакли, которые собирают полные залы – если мы про деньги.

Три спектакля из премьер этого сезона вышли в лаборатории «Режиссура без цензуры». Как оцените ее общие итоги?

Положительно. Вы же сами видите – три спектакля вошли в репертуар, они востребованы.

Говорят, что очень хорошо на лаборатории приняли и показ «Шутников» Островского, но пока вы решили их не ставить…

Да. Невозможно сделать все. У лаборатории была насыщенная программа, остановились на указаных трех названиях.

Сейчас у нас год классики. Новая лаборатория – «Молодые – молодым». Хотелось бы повторить успех прошлого года. Если останется два-три названия, будет замечательно.

Областное министерство культуры пошло нам навстречу, поддержало наш проект, дало на него деньги. Критик, эксперт и сценарист Олег Семенович Лоевский возглавил его, как и прошлую лабораторию, этот опыт был удачный.

Режиссер приезжает делать такой показ, сразу смотрит всю труппу и делает распределение ролей. Делает эскиз, собираются зрители, они его смотрят и по эскизу мы понимаем – интересно это им или нет. Если интересно – берем в работу. Список произведений для показов мы определили вместе с Лоевским и режиссерами, которые будут делать эскизы.

Планируете ли вкладывать деньги в обновление декораций по крайней мере самых кассовых и долгоиграющих спектаклей – как раз того же упомянутого «Боинг-Боинга»?

У нас есть понимание, что нужно обновлять репертуар. Именно этим мы сейчас активно занимаемся. «Боинг-Боинг» - востребованный, кассовый, но если люди на него идут, то они приходят не на новые декорации, а что-то там такое еще есть, из-за чего им интересно.

Ранее вы говорили про театр «Впереди у нас долгий путь». Контракт у вас до 2020 года. Что будет дальше – уже думали об этом?

Я об этом не думал и думать об этом не надо. Мне нужно думать о другом. Моя задача – чтобы театр поменял репертуар до конца срока моего контракта. Тогда есть о чем говорить. Вот ты работал какое-то количество времени. Что ты сделал? «Я поменял репертуар». И список. А дальше уже решают, нужен, востребован ли этот репертуар городом, а может, он пришел к полной несостоятельности и надо гнать в шею этого режиссера. И отдавать этот корабль в другие руки.

Либо нас так устраивает, что он сделал, поменял репертуар, в зале появилась молодежь (а мы позиционируемся как молодежный театр), и это прекрасно. Провели Год современной драматургии, появились таким образом в афише три новых названия – они могут быть спорные, они могут нравиться или не нравиться, это уже дело зрителя. Если он ходит и голосует рублем – значит, мы все делаем правильно.

Проведем Год классики – то же самое. Придумывайте новое, что-то свежее. Как только мы остановимся – сотрудникам Минкульта надо разрывать со мной контракт. А пока этот эксперимент идет, пока нам есть, что обсуждать, я считаю - все нормально.

Может быть, в Минкульте будут довольны, но я все равно решу уйти в другое место. А может, мы договоримся о какой-то другой форме сотрудничества. А может, мы категорически не примем друг друга и скажем: «Все, мы исчерпали свой ресурс, полностью». Посмотрим.

Сейчас у нас с министерством замечательные отношения. Без их поддержки, за которую я очень благодарен, не было бы ни фестиваля «Молодые театры России» в прошлом году, который мы отлично провели, ни прошлогодней лаборатории, ни новой.

«Я уже не совершаю тех ошибок»

Есть ли у вас сейчас некий конфликт с кем-то из актеров? Как вы говорили в интервью про свою работу на Сахалине: «И кто-то вырвался вперед, раскрылся, начал работать. Ну, а для тех, кто продолжает сидеть, как десять лет назад, я не просто молодой да ранний, я враг». В Омске так же?

В Омске такого нет. Я уже не совершаю тех ошибок, как тогда, хотя не считаю, что в данном случае была ошибка. Я снова подпишусь в этой цитате под каждым словом. Но вопрос надо задавать не мне, а артистам.

Конфликт – это вообще главная составляющая драматического искусства. Вне конфликта действие мертво. Другое дело – яркий, выраженный конфликт или… Я тут согласен с Немировичем-Данченко, театр – это компромисс. Вот пока, как мне кажется, этот компромисс у нас есть.

В продолжение темы. В целом из того, что рассказывают, немного складывается опасение, что после себя вы в Пятом театре можете оставить «выжженную землю». Как на Сахалине в Чехов-центре. Развеете его?

Что имеется в виду под фразой «На Сахалине осталась «выжженная земля»?

Мол, много актеров тогда оттуда разбежалось, даже репертуар из-за этого пострадал.

Много – сколько?

Точно не скажу.

Вообще, это неправда, вранье. Я выгнал нескольких артистов – это было, да. Кроме того, когда я ушел, несколько человек уехало, потому что хотели другого главного режиссера. А «выжженная земля» - это общие слова, это я обсуждать не хочу. На более конкретный вопрос я отвечу конкретно.

То есть после вас театр там успешно работал и ничего с ним не случилось?

Больше того – он и сейчас прекрасно работает. Там появился фестиваль, туда ездят ставить лучшие режиссеры страны, а до меня такого не было.

Тогда получается, вы заложили там такой механизм, который успешно работает и без вас?

Можно и так сказать.

Вы сказали, что сейчас не ставите спектакли. Но есть информация, что в этом сезоне репетиции какого-то спектакля продолжались до двух часов ночи. Не перебор ли это? И если такое было, то как потом актеры добирались из театра домой?

Специально готовится театральный транспорт, он их ждет и везет домой. Это абсолютно нормально. Это прекрасно, что люди работают и могут заниматься любимым делом до двух часов ночи.

Это был спектакль «Скамейка», репетировал его режиссер Денис Шибаев. Вот так они нашли общий язык, я даже был на двух из этих репетиций, оказалось достаточно увлекательно. Такое бывает редко, но мне понравилось то, что я там увидел.

И в таких ситуациях у актеров потом есть возможность на следующий день отоспаться, они же не крепостные, а люди, у нас не завод с жестким графиком.

А может, вы им просто завидуете (улыбается)? Вы вот когда-нибудь в редакции оставались до двух часов ночи?

Я там и ночевал, бывало!

И возникал ли вопрос к главному редактору: «Как так, у вас журналист сидит до ночи?» Вы говорите в таком негативном ключе, а я вам скажу – это замечательно.

А когда у вас актер играет в детском спектакле в субботу днем и потом вечером – уже в спектакле основного репертуара, это что - работа на износ или…? Вот такой пример есть с Марией Долганевой, и с многими другими артистами, думаю.

Это счастье. Долганевой можно только позавидовать, если у нее вечером спектакль. Это замечательно. Никакой артист, если он настоящий артист, на такую ситуацию жаловаться никогда не будет.

Женя гениально играет круп лошади

Другая ситуация. Ведущий актер Евгений Фоминцев. В детском спектакле «Доктор Айболит» он играет круп лошади. Когда кто-то спросил вас – зачем Фоминцеву поручать это играть, есть же, например, и молодые артисты, вы ответили «Он актер, получает зарплату, пусть играет там, куда его поставили». Было такое?

Это сплетня и вранье. Я на такой вопрос могу ответить только одним - нет маленьких ролей, есть маленькие артисты. Все.

Самое главное – Женя потрясающе, гениально играет круп лошади. Ставить вместо него молодого артиста – это неправильно. Играть должны талантливые. Кто талантливее играет круп – тот и будет его играть. Единственный критерий в нашей работе. Мы здесь руководствуемся не возрастом и опытом, это не казарма, здесь нет «дедовщины», это не выслуга лет. По другим принципам театр работает - талантливый человек или нет.

В этом театре, слава богу, небольшая труппа и в ней все талантливы.

И у вас в ней нет любимчиков?

Я бы не ставил так вопрос. В театре есть талантливые люди, рабочие люди и так далее...

Какие у вас основные впечатления от молодых актеров, пришедших в межсезонье?

Они уже играют главные роли, их уже ввели в спектакли текущего репертуара, один из них репетирует со мной в новом спектакле, еще две девушки репетируют в новом спектакле у московского режиссера Андрея Любимова вместе с маститыми Казаковой и Остаповым. Они очень хорошо влились в коллектив, тьфу-тьфу. И работа будет продолжаться.

Кирилл Янчицкий

Источник: ИА «Город55»

"