Posted 8 ноября 2020,, 06:00
Published 8 ноября 2020,, 06:00
Modified 23 февраля 2022,, 14:55
Updated 23 февраля 2022,, 14:55
Корреспондент Города55 на своем примере расскажет, как он в течение месяца лечился, получив диагноз «пневмония с подозрением на СOVID-19». О том, как развивалась болезнь, что пришлось пережить, посещая больницы, и что помогло выздороветь.
Как все началось
В тот день, 7 октября, вернувшись с работы, почувствовал сильный озноб. Измерил температуру — 38.5. Первая мысль: «Неужели коронавирус?» Вспомнил, что самый яркий симптом — потеря обоняния. Принюхался — вроде все запахи слышу. Тем не менее опасения остались. Уж больно странное состояние, такого раньше не было. Обычно при ОРВИ сразу першит в горле и насморк. А тут ничего подобного — ни соплей, ни кашля. Только температура и дикая слабость. Ну, еще при попытке подняться с кровати комната идет кругом.
Выпил противовирусное и жаропонижающее. На следующее утро улучшения не наступило. Попытались вызвать врача на дом. Оказалось не так просто — либо номер занят, либо трубку никто не берет. Примерно через час наконец удалось дозвониться в регистратуру.
Пришедшая ближе к вечеру участковый терапевт в течение 10 минут выслушала жалобы, обследовала, выписала по стандартному протоколу противовирусные таблетки, антибиотик, витамины и ушла.
— А может быть, вы меня направите на МСКТ или сделаете тест на СOVID? — спросил у нее.
— Я не вижу пока для этого показаний, дыхание чистое. А на мазок мы направляем только с диагнозом «пневмония». Приходите на прием 13 октября, выздоравливайте, — сказала напоследок врач.
На следующий день стало хуже. Температура поднялась до 39.2 и держалась в следующие дни в диапазоне 38.5-39. Спустя еще сутки появился кашель, запахи не исчезли, но стали улавливаться не так ярко, как прежде. Возникли болевые ощущения в груди при вдохе, затем одышка. Поймал себя на том, что лежать на спине стало тяжело — приходилось учащено ловить воздух ртом. По причине нехватки воздуха заснуть получалось только на боку.
Как лечился
После появления новых симптомов, не дождавшись назначенного дня, отправился на прием в поликлинику. Приехав туда, понял, что лучше, видимо, было вызывать врача на дом. В 10 часов утра коридоры больницы на Комарова были забиты людьми. Выяснилось, что половина участков не работает из-за болезни врачей. Только отсидев около шести часов в очереди, я зашел в кабинет к терапевту.
Спустя пять дней с начала заболевания врач услышала у меня плохое дыхание. Назначила продолжать лечение и выписала направление на МСКТ. Сразу же предупредила: чтобы сделать компьютерную томографию, пациенты сидят в очереди по восемь часов.
На следующий день я приехал на МСКТ на два часа раньше времени, указанного в талончике. А там уже скопилось более трех десятков человек.
«Я в пять часов утра приехала, чтобы занять очередь»,
— сказала женщина, только что вышедшая из процедурного кабинета.
Прикинув, что на диагностику одного человека уходит минут 10, я сделал вывод, что ожидать придется примерно до часа дня. Реальность опровергла математические расчеты. Часов в 10 утра начали подъезжать автомобили скорой помощи с тяжелыми пациентами, и больных из поликлиники отодвинули. Вскоре на улице выстроилась цепочка из десятка карет скорой помощи. И постоянно прибывали новые. Пациенты, направленные терапевтами, начали возмущаться, было видно, что у отдельных людей состояние ничуть не лучше, чем у тех, кого привозят на тележках скорых. В итоге между собой договорились чередовать прохождение диагностики — один человек со скорой, один — из общей очереди.
Я попал в диагностический кабинет около пяти часов вечера. КТ показала, что у меня 24%-е поражение легких с характерными признаками вирусной пневмонии, возможно СOVID-19. Тут же на двери диагностического кабинета висело объявление: если у вас по результатам диагностики установлена пневмония, вызывайте на дом врача. Что я и сделал на следующее утро.
Пришедший терапевт еще раз выслушала меня. Отметила недостаточность дыхания и записала в очередь на СOVID-тест.
— В течение трех-пяти дней к вам приедет специалист, который возьмет мазок из носа и ротоглотки. Ежедневно врач делает заборы по 50 адресам. Поставлю вас в очередь, ждите. Раньше не получится»,
— сказала терапевт.
— А когда можно ожидать получения результатов?
— Это еще 5-7 дней после забора биоматериала. В случае подтверждения ковида вами будут заниматься уже врачи-инфекционисты. А пока продолжайте назначенное лечение.
Тем временем назначенное лечение мало помогало. Хотя сильный жар смягчился, приходилось бороться с упадком сил и сильным кашлем, который порой трудно было остановить. Любая физическая нагрузка, прогулки по комнате оставляли изможденным на долгое время. Знакомые врачи порекомендовали сделать развернутый анализ крови (гематологическое, коагулологическое и биохимическое исследования), чтобы оценить воздействие назначенных лекарств.
Заплатив более 2 тысяч рублей в коммерческой лаборатории и получив на руки результаты исследований, 16 октября я вновь отправился на прием к терапевту. Оказалось, что, как я ни пытался с помощью назначенных таблеток побороть вирус, он продолжал уничтожать лейкоциты и формировать риск возникновения тромбоза. (Анализ на Д-димер показал почти трехкратное превышение нормы.)
Врач сменила схему лечения. Назначила в виде уколов другой антибиотик и противовоспалительный препарат дексаметазон. (Этот препарат признан Всемирной организацией здравоохранения единственным эффективным средством лечения COVID-19.) Кроме того, к противовирусным средствам добавила таблетки для разжижения крови.
По всей видимости, новое лечение подавило дальнейшей развитие инфекции. Температура почти сразу упала до 37.5 и стабилизировалась на этом уровне. Самочувствие постепенно улучшалось, но одышка и общая слабость сохранялись. К следующему приему у терапевта я сделал повторный анализ крови. Согласно показаниям, врач добавила новый антибиотик и поменяла препарат, разжижающий кровь.
К концу месяца почувствовал, что все позади. К этому времени температура в норме держалась около пяти дней. И 30 октября на очередном приеме в поликлинике я попросил закрыть больничный лист. Хотя результаты теста на COVID-19 к этому времени так и не были готовы (впрочем, я не сомневаюсь, что у меня был именно он).
Врач не стала меня удерживать. Расписала профилактическое лечение в виде витаминов и иммуностимуляторов, а также порекомендовала побольше гулять на свежем воздухе, делать зарядку и надувать шарики для тренировки легких.
«Если есть интерес можете через недельку сдать тест на антититела, чтобы узнать был СOVID или нет», — сказала она напоследок. В ближайшие дни постараюсь это сделать.
Вместо итога
Несмотря ни на что, у меня самые искренние слова благодарности в адрес омских врачей. Они делают что могут, а сегодня вынуждены работать в очень жестких условиях. Мой участковый терапевт принимает в день по 30-40 человек с температурой и возможным ковидом, а потом еще около 20 вызовов на дом.
Но насколько хороши врачи, настолько плохим оказалось омское здравоохранение как система, которая не позволяет пациентам получать своевременную и качественную медицинскую помощь.
Проблемы были во всем, начиная с дефицита коечных мест в стационарах, отсутствия тестов на СOVID в лабораториях и лекарств в аптеках и заканчивая полным бардаком в организации работы поликлиник и стационаров, когда пациенты не могут дозвониться ни в скорую, ни врачу и вынуждены часами стоять в очередях на прием.
На момент моих посещений не было никакого разделения потоков и социальной дистанции. Пациенты с температурой и уже выздоровевшие вынуждены были находиться рядом. Люди с подозрением на ковид, пришедшие сделать МСКТ, сидели в очереди вплотную с тяжелыми больными со скорой.
По итогам болезни я похудел на пять килограммов и сделал один вывод. Он неизбежный, хотя не для всех приемлемый. Хотите вылечиться, а иногда и выжить — откладывайте деньги. Иначе шансов немного. Так получилось, что у нас в семье практически одновременно заболели четыре взрослых человека — я, жена и ее родители (СOVID или только лишь пневмонией, пока никто не знает — результаты тестов ждем до сих пор), не считая двоих детей, у которых до этого в течение недели была небольшая температура. Только на лекарства у нас ушло около 20 тысяч рублей. Повезло, что дефицит в аптеках мы почти не застали. Примерно столько же потратили на анализы, по которым врач вовремя корректировала лечение.
У пожилых родителей жены болезнь протекала тяжелее. Попытались положить в стационар ее отца — сказали: мест нет. Два раза делали КТ. В течение трех дней уровень поражения легких подскочил с 5% до 35%. С учетом сопутствующих заболеваний тянуть было некуда. Вызвали за 6 тыс рублей частную скорую.
«Если хотите спасти деда, делайте то, что я вам скажу. Вот такие таблетки, уколы, ежедневная капельница»,
— сказал приехавший врач. Полагаю, что только благодаря оперативно начатому лечению родители сегодня с нами.
Между тем отправленная на этой неделе в отставку руководитель омского минздрава Ирина Солдатова предпочитала не замечать проблем, говоря, что СМИ нагнетают обстановку и раздувают панику. Но я ни разу не видел в больницах паникующих. Видел людей на грани обморока с явными признаками заболевания, ожидающих приема терапевта, видел конфликты среди пациентов за место в очереди, доходящие чуть ли не до драки, видел больных, матерящих главврача поликлиники, а заодно и весь минздрав в целом за такую организацию оказания медицинской помощи, но паникующих — никогда. Налицо лишь паника, овладевшая медицинскими чиновниками, страх потерять кресло и быть обвиненными в профнепригодности.
Тяжелое наследство досталось новому министру здравоохранения Александру Мураховскому. Надо бы провести ревизию всей системы минздрава, но вряд ли у него сейчас на это есть время. В регионе ежедневно растет число заболевших коронавирусом.